|
Это говорило о том, что рядом находился очаг. Скорее всего, новый, поскольку раньше здесь было чисто, хотя и народу проходило немало. Значит, рядом появилось несколько новых аномалий. Либо поблизости образовалась спонтанка с небольшим количеством идота. Изгой на несколько секунд задумался. Все его контейнеры забиты «черным идиотом», поэтому отправляться на поиски не имело смысла. Если это вообще образование идота. И потом, у него оставалось не очень много времени, чтобы укрыться от дождя. Последний, судя по небу, обещал быть щелочным. Однако Клин достал из сумки смятую потрепанную карту и поставил отметку недалеко от того места, где сейчас находился.
«По свободе надо будет проверить», — подумал изгой. Он спрятал карту в сумку и двинулся дальше. На подходе к святилищу изгой обнаружил Внутренность. Человек копошился в чем-то впереди себя, низко склонившись. Он никого и ничего не видел вокруг. Ну конечно, попрошайка, куда ему. Это отшельник или одиночка может превратиться в попрошайку, если сильно запустит жизнь, но вот попрошайка в кого-либо не переквалифицируется никогда. Как и следовало ожидать, Внутренность попался без особого труда. Клин навел на спину попрошайки винтовку и негромко произнес: — Не шевелись. Человек замер. Не исключено, что это мог быть и не Внутренность, а кто-то очень на него похожий. Из этого следовало, что меры предосторожности все-таки следует соблюдать. — А теперь медленно повернись, — приказал Клин. Когда человек развернулся к нему всем корпусом, изгой опустил ствол и выдохнул: — Так я и думал. Остальной путь к святилищу они проделали вместе. Внутренность — попрошайка — мог спокойно существовать, ничего не делая и не рискуя жизнью. Его образ жизни был примитивен, пассивен и грязен: попрошайки питались отбросами и жили за счет помощи других. Странно было видеть его теперь так далеко от святилища или лагеря. Они медленно, но верно продвигались к Фану. Этому способствовали навыки Клина. Попрошайка не мог совершить переход по пересеченной местности. — Эй, Внутренность, ты чего здесь шаришься? — спросил вдруг Клин. — Обычно ваш брат добывает пропитание где-то возле харчевен, чтоб на халяву. Он не скрывал неприязнь к попрошайке. Ответа не последовало. — Понятно. — Изгой улыбнулся. Теперь они шли более свободно, потому что на подходах к святилищу опасность им не грозила. — Только не надо думать, что я веду тебя под конвоем, — засмеялся Клин, — и не растрезвонь никому, а то тебя первого же и засмеют. Я тебя не держу: можешь идти на все четыре стороны. Среди желто-коричневой травы показалась постройка из бетона высотой в полметра — остов святилища. — Пришли, — выдохнул изгой. И тут внезапно он почувствовал приступ тошноты. В глазах замелькали яркие искры. Внутренность, не испытывавший к сталкеру большой любви и все это время молчавший, не обращал внимания на насмешки Клина. Теперь же он испуганно посмотрел на изгоя. Тот остановился как вкопанный и слегка зашатался. — Контролер, — прошептал Клин. — Что? — Где-то рядом притаился контролер, — еле выдавил вспотевший изгой, — на мозги капает… Он приложил руку ко лбу. — Клин, что такое? — Внутренность выглядел не на шутку испуганным. — Я не вижу ничего. — Глаза, — простонал Клин. — Искры перед глазами! — воскликнул Внутренность. — Не вижу ниче! — Вон впереди… Вот оно, — торопливо заговорил Клин, — давай туда… — Стой, не вижу ничего… В глазах искры… — Вон идет кто-то! — почти выкрикнул изгой, тыча пальцем впереди себя. |
