— Заткнись! — рявкнул на него Марат.

— Должна держать себя в руках, она дочь Железного Феликса.

— Это ты! — закричала на брата Света. — Все из-за тебя! Все плохое пошло от тебя! Папа… Нет, не верю, неправда… Папочка…

— Как легко меня обвинять, — с горечью сказал Герман. — Видно, за девчонку мне придется расплачиваться всю жизнь. Умойся, у тебя все лицо в косметике, — попытался он отвлечь сестру.

Но истерика набирала силу, Света захлебывалась рыданиями, быстро слабела. Марат взял ее на руки и понес в комнату, где она спала.

— Тебе лучше сейчас уйти, — бросил он на ходу Герману. — Вижу, у вас нет никакого взаимопонимания…

— Ого! А у тебя уже есть? — поднял брови Герман. — Быстро, однако!

Марат накапал в стакан капель, которые вчера дали врачи «Скорой», поднес Свете, но она отталкивала его руку.

— Выпей, — настаивал он, — тебе необходимо.

Кое-как удалось насильно, держа Свету за голову, влить ей в рот успокоительное, дал запить минеральной водой. Света откинулась на подушки, постепенно затихала, изредка вздрагивая. Марат подождал еще некоторое время, потом вышел из комнаты.

— Как Светка? — поинтересовался Герман. Не мог же он уйти, бросив сестру в таком состоянии, а то, что она говорила… это все слова, обидные, но слова, за которые ей потом будет стыдно. Уж Герман знает ее.

— Вроде спит.

— Ну, пусть спит. Я остался потому, что хотел сказать тебе, Маратик… Она девчонка избалованная, но хорошая и… не для тебя.

— Уж как-нибудь без тебя обойдусь в этом вопросе.

— Больно ты самоуверенный. Запомни: если она хоть раз заплачет из-за тебя, если ты посмеешь ее обидеть… Я с тебя шкуру живьем сдеру, понял? И тогда убийцу искать не придется. Ты понял?

— Понял, а теперь катись.

Герман ушел, хлопнув дверью. «Поговорили» родственники. Марат мысленно послав Германа подальше, принялся разбирать свертки и коробки, заполнять пустующие шкафы. Мебель привезена была еще накануне свадьбы, основную часть подарили, остальное купил отец Марата. Двухкомнатная квартира — подарок Феликса. Еще он преподнес две путевки на Кипр, поездку теперь придется отложить. Наткнувшись на новенький телефон, Марат позвонил отцу. Тот сначала откашлялся (всегда кашляет после пьянки), затем спросил:

— Как твоя жена?

— Неважно. Ну, ты сам понимаешь…

— Конечно, я понятливый. Мальчишку, ее кавалера, взяли вчера дома…

— Знаю, Герман приезжал, рассказал. Думаю, ей пока не стоит говорить.

— Разве ж в нашем городе утаишь? Ты ее не удержишь взаперти, все равно узнает.

— Лучше позже. Пусть отойдет немного. Я постараюсь не выпускать ее.

— Весь город только об этом и базарит. Кровавой свадьбой окрестили. Мать прислать? Поможет там, приготовит, а?

— Сам справлюсь. Светка маму не очень-то принимает…

— Скажите, цаца какая! В тряпку не превратись.

— Ну, нет, — рассмеялся Марат и тут же осекся, посмотрев в сторону второй комнаты. — Мне это не грозит.

— Сказал слепой — побачим. Марат… — и отец замолчал.

— Я слушаю. Говори.

— Обсудить кое-что надо…

— Не могу бросить Светлану. Пусть придет немного в себя, а сейчас не могу.

Распрощались, Марат вышел на балкон, покурил. Затем заглянул к Светлане.