Это был ее первый прием у Эви.

Волосы Джиллиан упали почти до пола. Когда-то они были выбелены, и теперь отросшая часть давно немытых светлых прядей стала коричневато-мышиного цвета. Постепенно ее судорожно вздымавшиеся и опадавшие плечи начали успокаиваться. Еще через мгновение она подняла руку и откинула волосы назад. Снова стало видно лицо.

— Простите, — прошептала она, словно ребенок, которого застали за чем-то предосудительным.

Эви покачала головой.

— Вы не должны извиняться, — сказала она. — То, что вы ощущаете, совершенно нормально. У вас часто случаются затруднения с дыханием?

Джиллиан кивнула.

— Это обычное явление, — заметила Эви. — Люди, которые понесли тяжелую утрату, часто жалуются на то, что им трудно дышать. Они внезапно, без видимых причин начинают испытывать беспокойство и даже страх, а потом удушье. Вам такое знакомо?

Джиллиан снова кивнула. Она все никак не могла отдышаться, словно после забега, в котором чуть не проиграла.

— У вас осталось что-то на память о дочери? — спросила Эви. Джиллиан протянула руку к стоявшему рядом маленькому столику и взяла из коробки еще одну салфетку. Она не плакала, но постоянно прижимала салфетки к лицу и мяла их худыми пальцами. Ковер был уже покрыт обрывками тонкой бумаги.

— Пожарные нашли там игрушку, — сказала она. — Розового кролика. Он должен был лежать в ее кроватке, но завалился за диван. — Она разорвала салфетку пополам, а потом смяла ее. — Мне бы радоваться, что с ним так получилось, — продолжала она, — но как подумаю, через что ей пришлось пройти, а у нее с собой даже розового кролика не было…

Джиллиан снова наклонилась вперед, содрогаясь от сдерживаемых рыданий. Руки, по-прежнему сжимавшие тонкую салфетку персикового цвета, она крепко прижимала к губам.

— Вам было бы легче, если бы они все-таки нашли тело Хейли? — спросила Эви.

Джиллиан подняла голову, и Эви увидела, как в ее глазах блеснул темный огонь, а черты лица сделались резче. В ней чувствовалась злость, которая пытается взять верх над материнским горем.

— Пит сказал, — ответила она, — это хорошо, что ее не нашли.

— А вы сами что думаете об этом? — спросила Эви.

— А я думаю, что было бы лучше, если бы они ее все-таки нашли, — резко бросила Джиллиан. — Потому что тогда я знала бы наверняка. И смогла бы смириться с этим.

— Смириться с тем, что это действительно произошло? — спросила Эви.

— Да, — подтвердила Джиллиан. — Потому что так я не могу этого сделать. Я не могу принять этого, не могу поверить, что она на самом деле умерла. Знаете, что я сделала?

Эви осторожно покачала головой.

— Нет, — ответила она, — Расскажите мне, что вы сделали.

— Я ходила искать ее туда, на торфяники, — сказала Джиллиан. Я думала, поскольку они ее не нашли, должно быть, произошла какая-то ошибка. И она каким-то образом выбралась оттуда. Я думала, может быть, Барри, — ну, парень, который приходил сидеть с ней, — прежде чем дыма стало слишком много, смог как-то вытащить ее и отправить в сад, и она попросту куда-то ушла.

Глаза Джиллиан с тоской смотрели на Эви, молили ее согласиться, сказать: да, так вполне могло случиться, наверное, она до сих пор где-то здесь, бродит по округе, питаясь ягодами, и имеет смысл продолжать ее поиски.

— Она бы испугалась огня, — сказала Джиллиан, — поэтому должна была попытаться скрыться. Она могла как-то выбраться за калитку и уйти по переулку.