– Выпустите меня, – сказал Ричер.

– Без шансов, приятель, – ответил сержант. – Ты останешься здесь.

Они выбрались из машины, подошли к крыльцу и поднялись по ступенькам. Толкнули дверь. Она была не заперта. Они вошли. Дверь за ними закрылась. Ричер ждал. Пять минут. Семь. Десять. В машине стало тепло. Потом жарко. Было тихо, если не считать потрескивания помех в рации и стрекота насекомых.

Полицейский вернулся через двенадцать минут. Он медленно подошел к машине, снял микрофон и включил рацию.

– Она в порядке? – спросил Ричер.

Полицейский мрачно кивнул.

– Она в порядке, – сказал он. – Во всяком случае, в физическом смысле. Однако она в полном дерьме.

– Почему?

– Потому что нас вызвали вовсе не из-за того, что он на нее напал. Все наоборот. Это она в него стреляла. Он мертв. Мы только что ее арестовали.

Глава 10

Полицейский вызвал «скорую помощь». Потом сделал быстрый доклад диспетчеру. Он дважды произнес слова «пулевые ранения» и трижды «убийство».

– Послушай, – вмешался Ричер, – не нужно называть это убийством по рации.

– Почему?

– Потому что это была самозащита. Он ее избивал. Нужно разобраться во всем с самого начала.

– Не мне это решать. И не тебе.

Ричер покачал головой.

– Нет, решать тебе. Потом твои слова будут иметь немалое значение. Люди запомнят, что вы доложили об убийстве, и ей будет очень трудно. Лучше с самого начала прояснить, что это значит.

– У меня нет таких рычагов влияния.

– Нет, есть.

– Откуда тебе об этом знать?

– Потому что в свое время я был тобой. Я был полицейским, в армии. Я делал доклады. И я знаю, как все это происходит.

Полицейский ничего не ответил.

– У нее есть ребенок, – сказал Ричер. – Тебе следует об этом помнить. Так что ей нужен минимальный залог, поскольку она должна выйти на свободу уже сегодня. Ты можешь этого добиться.

– Она застрелила мужа, – сказал полицейский. – Нужно было раньше думать.

– Он ее избивал. Это была самооборона.

Полицейский вновь промолчал.

– Помоги ей, ладно? Не делай ее жертвой дважды.

– Это она жертва? Тело ее мужа еще не остыло!

– Ты должен проявить сочувствие. Ты должен понимать, каково ей.

– Почему? Что ее со мной связывает?

Теперь промолчал Ричер.

– Ты считаешь, что я должен помочь ей потому, что мы оба латиноамериканцы?

– Речь не идет об одолжениях. Так будет справедливо, – не унимался Ричер. – Она нуждается в твоей помощи.

Полицейский выключил рацию.

– А теперь ты меня оскорбляешь, – угрюмо бросил он.

Он вылез из машины, захлопнул дверцу и зашагал к дому. Ричер посмотрел через стекло направо, в сторону каменистой равнины на западе, жалея о том, что все сложилось именно так.

«Я совершил ошибку, – подумал он. – Мне следовало заставить ее выбросить проклятый пистолет. Или сделать все самому».

Полицейские округа оставались в доме, а Ричеру пришлось целый час просидеть в машине, пока не подъехала еще одна полицейская машина, в которой также находились сержант и полицейский. Полицейский оказался белым, сержант – латиноамериканцем. Они сразу же скрылись в доме. Вновь стало тихо. Жара не спадала. До Ричера доносился вой койотов, стрекот насекомых и шуршание невидимых крыльев. В окнах дома загорался и гас свет. Минут через двадцать уехал шериф Эха.