Снова вопрос к потолку:

— А что с ним сделали? Ах да, неудивительно, что я не помню.

Чувствуя себя так, словно сама разговаривает с потолком или стенкой, Кара поднажала:

— Послушай, Горазон! Кому-то удалось украсть его заколдованные доспехи из гробницы. Я следовала за ними всю дорогу и вот оказалась здесь! Похититель в эту минуту может быть в Лат Голейне! Нам надо найти его и забрать доспехи! Не стоит говорить, какое зло заключено в них!

— Зло? — Глаза старика расширились, как у испуганного животного. — Зло? Здесь?

Кара проглотила проклятие. Она снова разбередила его манию.

— Вокруг столько зла! Я должен быть осторожен! — Указательный палец уткнулся в неё. — Ты должна уйти!

— Горазон, я…

В этот момент что-то случилось, что-то произошло между колдуном и его берлогой. Секунду спустя девушка почувствовала, как содрогнулось Святилище, — так трясётся живое существо, а не просто здание, на, которое накатила какая-то ударная волна

— Нет, нет, нет! Я должен спрятаться! Я должен спрятаться!

Горазона явно объяла паника. Девушка бы, наверное, убежала из покоев, но комната снова преобразилась. Столы с инструментами и препаратами ретировались, и из пола до уровня глаз поднялся гигантский хрустальный шар, поддерживаемый снизу сложенной чашечкой каменной ладонью.

В центре сферы виднелся человек, которого Кара Ночная Тень никогда по-настоящему не видела, но кто он, догадалась немедленно благодаря тёмно-красным доспехам.

— Это он! Норрек Вижаран! Он в доспехах!

— Бартук! — взвизгнул её спутник. — Нет! Бартук пришёл за мной!

Она схватила старика за руку, готовая рискнуть жизнью, если сейчас выпал шанс положить конец этим опасным поискам:

— Горазон! Где он? Это тоже часть Святилища?

В шаре Норрек Вижаран и темнокожая женщина бежали по увешанному паутиной коридору, полному древних статуй, высеченных в манере Вижири. У Норрека был чудовищный чёрный меч, которым он, казалось, готов немедленно воспользоваться. Кара подумала, не слишком ли хорошо отзывался Сэдан Трист о своём бывшем друге. Она видела перед собой человека, явно весьма искушённого в жестоких убийствах. Невзирая на это, Кара знала, что не может подойти так близко и потерпеть неудачу.

— Отвечай! Это часть Святилища? Ведь так?

— Да, да! А теперь оставь меня!

Старик рывком освободился от неё, кинулся к двери — и остановился, оплетённый стремительно выползшими из пола и стен побегами рук, не дающими ему оставить колдунью одну.

— Что?…

Больше ничего молодая женщина сказать не могла, поражённая страстностью действий отростков. Сама крепость Горазона, кажется, взбунтовалась, вынуждая его вернуться к Каре.

— Отпусти меня, отпусти! — вопил безумный колдун в потолок. — Это зло! Я не должен позволить ему добраться до себя! — А потом девушка с чёрными локонами увидела, что на морщинистое лицо Горазона легло выражение угрюмой печали. — Ну ладно… ладно…

И он вернулся к сфере, показывая на живую картинку. К этому времени Норрек стоял перед одной из статуй, выкрикивая что-то гневное, чего кристалл не передавал, а затем занёс свой чёрный клинок, готовясь ударить.

И тут Горазон воскликнул:

— Грейкос Доминиус эст Буар! Грейко Доминиус Марту!

И изображение закрутил хаос — стены, пол, лестницы вырастали и исчезали. Среди этого безумия две фигуры боролись за жизнь. Однако у Норрека Вижарана не получалось спастись — он упал у края и не мог подняться из-за постоянного движения вокруг него. Женщина — ведьма, по мнению Кары, — бросила беспомощного солдата, направившись к лестнице.