— Клио, я должен… мы… ты… — тут он совершенно неожиданно тоже покраснел и замолк в совершенном смущении.

Конвэй Костиган, офицер Трипланетарной Службы, на чей острый ум и мужество можно было положиться в любых испытаниях, профессионал высочайшего класса, не единожды доказавший на деле, что его невозможно сбить ни с ног, ни со следа, секретный агент, способный найти выход из самой отчаянной ситуации, вспыхнул от смущения как мальчишка. Однако он упрямо продолжал:

— Боюсь, малышка, я выдал себя еще там, внизу… Но…

— Ты хочешь сказать, Конвэй, что мы оба выдали себя, не правда ли? — заговорила после паузы Клио. — Теперь ты тоже знаешь обо мне… знаешь все… все, что я чувствую… Но я не хотела бы удерживать тебя против воли, милый. Только… ведь ты тоже любишь меня, Конвэй?

— Ты еще спрашиваешь?! — воскликнул молодой офицер, стиснув в отчаянии кулаки; грудь его тяжело вздымалась, под скулами ходили желваки. — Я люблю тебя, Клио… люблю так, как не любил никогда в жизни. Удерживать меня?! О чем ты говоришь, девочка? Для меня нет большего счастья, чем находиться рядом с тобой! Ни одна женщина не значила для меня больше, чем ты… и никогда уже не будет значить… Ты — моя единственная… ты для меня… — внезапно он опустил голову и горько пробормотал: — Ну как ты не понимаешь, девочка моя… это же совершенно невозможно!

— Разумеется, не понимаю, — девушка сбросила тяжелые перчатки, и руки их встретились. Ее низкий бархатный голос слегка дрожал от волнения. — Конвэй, ты любишь меня… и я тебя тоже люблю. Это все, что может иметь для нас какое-то значение.

— Хотел бы я, чтобы это было так! — горько усмехнувшись, ответил Костиган. — Но ты не представляешь, о чем говоришь. Кто ты, и кто я — подумай! Клио Марсден, дочь сенатора Кэртиса Марсдена! Где ты была и что видела в свои девятнадцать лет — хоть ты и уверена в обратном! И кто я такой, чтобы его любила прекрасная юная девушка? Бродяга, бездомная космическая гончая, которая сидит в конуре не больше трех недель в году… Спец по аварийным ситуациям, драчун — не только по долгу службы, но и по натуре, наверное… Шпи… — он прервал себя на полуслове и продолжал после короткой паузы: — Ты ведь совсем меня не знаешь, девочка, — и многого не узнаешь никогда, я не смогу тебе этого рассказать! Клио, ты не будешь счастлива со мной… нам лучше расстаться, малышка, пока еще не поздно, поверь мне…

— Но, Конвэй, я уже не могу этого сделать! И ты не можешь, я уверена, — глаза девушки сияли чудесным ласковым светом. — Слишком поздно, милый. Пока мы танцевали на корабле — это было еще совсем другое, но с тех пор… Тебе не кажется, что мы несколько лучше узнали друг друга? И мы погибли, дорогой… все, что случилось — необратимо! И даже если б мы могли что-то изменить, мы бы не сделали этого, правда? — она коротко, взволнованно вздохнула. — Я знаю, ты пытался бороться с собой, со своими чувствами, Конвэй… но стоит ли? И почему ты так говоришь о себе? Люди на Трех Планетах уважают Службу — ведь вы охраняете нас… И потом, мне кажется, что Вирджил Сэммз выбирает себе помощников из тысяч и тысяч лучших профессионалов…

— С чего ты взяла, что я помощник Сэммза? — буркнул Костиган.

— О, ты сам выдал это, милый! Ну скажи, кто еще в Трех Мирах мог бы назвать его просто «Сэмми»? — девушка улыбнулась.