Изменить размер шрифта - +
Эти естественные пруды были, насколько он знал, единственной водой к югу от Тинахас-Альтас, на которую можно было рассчитывать, но даже и они могли быть случайно пустыми или забитыми илом и грязью. Но, наверное, недавно прошли дожди, потому что водоемы полны, а вода — чистая. Мест к западу от Пинакате лучше избегать. Он никогда не забирался далеко в ту сторону. Может, и есть там дорога, но слишком много небольших вулканических конусов и лавовых потоков — отчаянно неудобные места для пешего хождения…

На востоке было почти так же плохо, но едва заметная тропа проходила именно там, и у подножия двух самых высоких пиков были какие-то водоемы. Он никогда не видел их, но индейцы племени Юма говорили ему о них. А эти индейцы узнали от Песчаных Папаго, которые когда-то жили в стране Пинакате.

Есть там вода или нет, но этот путь безопаснее, хотя и дольше. Там, на южном склоне Пинакате, были и другие водоемы, но и они, и те, что на востоке, ненадежны.

«А почему бы, — спросил он себя, — не раскрыть карты прямо сейчас?» Лишь мгновение думал он об этом и понял, что ни за что не отважился бы. Во-первых, он был в меньшинстве, а во-вторых, хотел обойтись без стрельбы, если получится. В какой-то степени он выжидал — как и индейцы, — пока они выложат свои козыри. И одновременно оставлял им любую возможность, какую мог… не из-за Норы ли? Или из-за каких-то забытых остатков человечности в нем самом?

Он мог уйти и спрятаться в пустыне. В конце концов, одна из оставшихся фляг — его собственная. Но без него у них мало надежды выжить. Какие-то шансы есть, но очень мало.

Ветер был холодный. Родело посмотрел на звезды. Люди гор и пустынь всегда поднимают глаза к вершинам и звездам, поэтому неудивительно, что жители диких мест знают так много о полете птиц и повадках зверей. В городе человек смотрит в землю, или же иногда на уровне глаз.

Он вернулся к костру, но остановился, не входя в круг света. Ему вовсе не хотелось быть мишенью, если какой-нибудь индеец решит, что самое время стрелять.

— Нам надо выставить стражу, — сказал Беджер.

Харбин вскочил.

— Я дежурю первым! — и повернулся к Норе. — Пошли! — А почему я? — удивление Норы было нескрываемым.

— Мне нужна компания. Иначе засну. Том Беджер хмыкнул, но ничего не сказал. Джо обернулся к нему.

— Что в этом смешного?

— Ничего. Я только подумал, кто будет будить Суслика и меня… или Дэнни.

— Может быть, я буду дежурить с каждым? — предложила Нора с улыбкой.

— Можно бросить кости, чтобы разыграть очередность. Кто выбросит меньше всех, дежурит первый.

— В этом нет нужды, — сказал Джо.

— Давай бросим кости, Дэн, — сказал Том. — Это ты хорошо придумал.

Он потряс кости и выбросил их на плоский камень. Пять и четыре.

Суслик выбросил «змеиные глаза» — два; потом Родело — шесть. Джо собрал кости, нервно бросил их — две пятерки.

— Тебе досталась предрассветная смена, Джо, — заметил Беджер. Он хотел собрать кости, но Нора протянула руку.

— Вы меня забыли.

— Тебе не надо дежурить, — сказал Харбин.

— Я согласен с Джо, — спокойно сказал Родело. — Вам нужно хорошо отдохнуть, Нора.

— Как и каждому из вас. В конце концов, я тоже участвую в этом деле — еду на лошади, пью воду; я хочу и здесь внести свою долю.

Она бросила кости. Четыре!

— Итак, мне выпала вторая очередь, — сказала она. Родело взял свое одеяло.

— Когда будете сторожить, присматривайте за лошадьми, — сказал он.

Быстрый переход