Адельхейд, выслушивая одну ужасную новость за другой, каждый раз пребывала в уверенности, что уж теперь-то все, но нет, видимо день совсем не задался. Теперь от нее требовалось и срочно бежать из собственного дома. 

Отчаявшись сообразить, что делать, она махнула на все рукой, и решила просто пока следовать советам Фандора, который был гораздо привычнее к подобным ситуациям. На протяжении десятилетий он был разведчиком торгового каравана, и повидал в жизни много чего, о чем иногда рассказывал – и столкновения с бандами, пытавшимися их ограбить, и превентивные удары по главарям банд, которые еще не успели напасть на их караван, чтобы расстроить их планы. И это еще до того, как прошел несколько лагерей заключения у нечисти один за другим на протяжении почти двух лет. Если он не знает, что делать в сложных ситуациях, то кто же тогда знает?

– В таверну нам идти нельзя, верно? – спросила она Фандора, который начал вкратце пересказывать все ужасные новости подошедшему Ликволу.

– Да, за ней точно наблюдают, группа недалеко у входа, – кивнул Фандор, отвернувшись от Ликвола, – есть кто из местных, с кем сложились особенно хорошие отношения? У меня, как вы понимаете, уровень знакомств пониже. К девушкам из дома увеселений я Вас повести не могу, да я и не знаю, где они живут, встречался с ними только на их рабочем месте.

– Давай попробуем к портнихе! – решилась Адельхейд, – она женщина хорошая, да и заработала на мне неплохие деньги! Ликвол, беги наверх, хватай все самое ценное, что мы втроем сможем уволочь! Как же нам унести с собой побольше всего, чтобы оно не досталось этому гадскому Меровенту!

– Меродленту, – флегматично поправил ее Фандор, – и Вам бы, госпожа, замаскироваться как-то, чтобы Вас не узнали. Есть у Вас плащ с капюшоном, к примеру? И доспехи лучше не одевать, местные дамы в доспехах не ходят.

Адельхейд на несколько секунд задумалась. А затем ее сообразительность, которая потихоньку после первого шока стала восстанавливаться, дала ей подсказку.

– Придумала, как сделать так, чтобы я могла идти в доспехах, но никто их не заметил, и меня не узнал! Ну, только шлем придется в какой узел засунуть!

И она тут же вихрем убежала к себе в комнату, едва не столкнувшись на лестнице с Ликволом, метавшимся между комнатами, сметая все, что имело настоящую ценность, в небольшой походный сундук. Всякую малоценную ерунду, наподобие зелий, он вытряхнул прямо на лестничной площадке, и складывал внутрь артефакты, над которыми работал последние дни.

Фандор, искренне надеясь, что его госпожа и Ликвол понимают разницу между тем, чтобы точно самим спастись, и масштабной операцией по эвакуации ценностей, чтобы они не достались врагу, покачал головой, и присел на стул около окна, слегка раздвинув занавески, чтобы наблюдать за площадью. Отличное месторасположение дома до этого – на главной площади напротив таверны – в новых условиях могло стать ловушкой.

К его удивлению, оба были готовы уже через пять минут. При этом Адельхейд, действительно, сделала то, что он, ассасин, считал невозможным в такие короткие сроки – перестала походить на себя. Прямо на доспехи она натянула с десяток платьев, испачкав верхнее и став раза в два толще, а также размазала по лицу угольную пыль из очага и испортила в конец свою прическу. Самое ценное оружие из запасов Троя они с Ликволом связали в вязанку, которую обвязали снаружи тканью, тоже испачкав ее угольной пылью, и замаскировали выдернутыми из метлы прутиками, выставив их с обеих сторон. Сундук тоже обернули в запачканную ткань, сделав из него большой узел, и лицо Ликвола тоже извозили углем.