— Почему бортпроводницы не следили?

— Так они все его бывшие комсомолочки. Он у нас мужик авторитетный, сам всех проверял.

В кабинет вошел майор.

— Вопрос со списками решен, Аркадий Андреевич.

— Посиди в дежурке, Слуцкий.

После того как за парнем закрылась дверь, майор положил листы бумаги на стол.

— Вот какая картина получается, товарищ полковник. Мы отыскали всех пассажиров и получили подтверждение, что они улетели этим рейсом, кроме шести человек. Пять мужчин и одна женщина. Николаев Анатолий Лукьянович, сорок один год. Лежит в больнице с переломами. Автокатастрофа, но, по корешкам билетов, сел на самолет. Сазонов Олег Иванович, сорок четыре года. Потерял паспорт в бане после подпития месяц назад. Ковырялов Григорий Афанасьевич, двадцать девять лет. Украли сумку с деньгами и документами из машины, пока менял колесо. Старый трюк. Машков Василий Васильевич, пятьдесят два года. Ударил чужую машину своей колымагой. Денег при себе не оказалось. Отдал под залог паспорт, но после этого потерпевшего не видел. Тот за деньгами так и не пришел и документа не вернул. Титов Юрий Александрович, тридцать девять лет. Арестован месяц назад. Сидит под следствием. Его паспорта так и не нашли. Борисова Ирина Анатольевна, тридцать четыре года. Уснула в метро и лишилась сумочки. Все они находятся в городе, но, по корешкам билетов, летят в Минводы.

— Как я понимаю, граждане кавказской национальности не полетят по паспорту Василия Васильевича. Значит, самолет захватили люди с европейской внешностью. И еще одна деталь. Возраст хотя бы приблизительно, но должен соответствовать. Вот что, Трофимов, срочно соедини меня с Ершовым в Минводах. Эта информация ему как воздух нужна.

— Понял.

* * *

Суетливый пассажир с места 24-Б окликнул проходившую мимо стюардессу:

— Девушка, миленькая, жду вас не дождусь. Куда вы все подевались? Принесите, пожалуйста, минералочки, мне таблетку запить нечем.

Бортпроводница улыбнулась, показывая пожилому капризнику свои безупречно белые ровные зубки.

— Не беспокойтесь, я сейчас принесу. У нас на борту одной женщине плохо. Она в положении, и все девушки переключили свое внимание на будущую мать. Не обижайтесь, одной трудно справляться, но я постараюсь.

— Боже упаси. Никаких упреков. Просто я принимаю таблетки по минутам.

— Сейчас все устроим.

Она повернулась и пошла к носу самолета, а остальные пассажиры, завороженные улыбкой, любовались ее стройной фигуркой.

Никто, конечно, не подозревал, что четыре настоящие стюардессы крепко спят, отравленные сильным снотворным, подмешанным в кофе. И пили они его не по собственной воле, а под прицелом автоматов. Точно в таком же состоянии находились второй пилот и бортинженер, сваленные с ног водкой с клофелином. С этими обошлись более жестко. Руки членов экипажа были скованы наручниками и прикреплены к стальным держателям на стене.

В кабине пилота обстановка не изменилась. Командир вел самолет, террорист Григорий философствовал, штурман пребывал в депрессии, а двое автоматчиков охраняли дверь. Всех их объединяла форма летного состава гражданской авиации.

После вылета из московского аэропорта прошел час, самолет шел своим курсом, и казалось, что ничего не происходило, в то время как на земле спецслужбы метали бисер.

Полковник Ершов получил конкретные инструкции из Москвы. Спустя пять минут генерал с Лубянки снова вышел на связь с Минводами, но не напрямую, а выслал факс, который доставил Ершову начальник аэропорта.

— Константин Иваныч, получена дополнительная информация из Москвы. Очевидно, та, которую невозможно озвучить по громкой связи.

Он протянул лист бумаги полковнику. Тот быстро прочитал текст послания: «При любом исходе операции и в случае ее огласки следует придерживаться следующего сценария.