— Трудно поверить, что вы могли бы иметь взрослую дочь. Вы такой смешной…

— Это ты так думаешь, что человек в восемнадцать лет уже взрослым становится. Мне уже тридцать девять. Это я только со стороны клоуном выгляжу. Просто надоело видеть перед собой постные физиономии. И без того тошно.

Она взглянула на него, и уголки рта едва дернулись в улыбке. Рудику показалось, что это Ольга пытается его успокоить, а не он ее.

Их глаза встретились на долю секунды, и вдруг воздух сотряс невероятной силы взрыв. Яркая вспышка, грохот, самолет тряхнуло, словно в лихорадке, и небо покрылось черной пеленой.

Кто стоял на ногах, оказался на полу, кто сидел, сполз с кресел вниз. Несколько стекол вырвало из иллюминаторов взрывной волной. К счастью пассажиров, стекла взлетели вверх, ударились о потолок и рассыпались в мелкую пыль. Сильных порезов удалось избежать, но несколько человек получили незначительные раны.

Грохот затих, но визг и крики все еще пронизывали воздух.

Адмирал поднял голову с полу.

— Все же взорвалась, курва!

Над ущельем поднимался ветер. Дым быстро рассеялся. На крышу и крылья падали с неба камни, поднимая устрашающий грохот. Стальная обшивка фюзеляжа выдержала напор. Вторичная паника имела обратный эффект. Люди закрыли руками головы и замерли. Кто-то потерял сознание.

Туманов поднялся с полу и подбежал к зияющей дыре иллюминатора. Встряска весь экипаж отрезвила.

— Вскрыть люки! Выбросить надувные трапы. Живо! — командовал первый пилот. — Разделить салоны на части. Бортпроводники — в центр и выводят пассажиров к трапам в разные стороны. Штурман и бортинженер — вниз на приемку людей.

Адмирал подскочил к командиру.

— Что произошло, Борис Евгеньич?

— Посмотрите наверх. На нас идет лавина. Через десять минут мы будем заживо погребены. Нужно уводить людей к скале, там не достанет. Отсчет пошел на секунды.

Мужчины протрезвели. Пришел в себя и Олег Виноградов. Теперь все принялись за работу. Труднее всего было стюардессам сдерживать поток в проходах. Люди выскакивали, кто в чем был, о теплых вещах забыли и не сразу вспоминали о них, когда оказывались на земле.

Лавина превращалась в гигантское белое облако, безжалостно и неутомимо несшееся на бешеной скорости к подножию гор. Оказавшиеся за бортом самолета смотрели на белое чудовище как завороженные, не в силах сдвинуться с места.

Самолет опустел, став саркофагом для троих погибших.

Люди в летной форме походили на пастухов, гнавших стадо от надвигавшейся беды. Женщин перетаскивали на руках через каменистую реку, некоторые спотыкались и падали в ледяную воду. Мужчины выбивались из сил. Рудик обернул Олю в свою куртку и тащил ее, как запеленутого ребенка, не позволяя ей сопротивляться и не обращая внимания на ее протесты. Взобравшись на каменистый берег, народ бросился к отвесному откосу в поисках спасения.

Шум приближавшейся лавины перекрывал крики и приказы экипажа. Беда их миновала. Третий раз за сутки Всевышний сжалился над своими рабами.

Лавина с грохотом накрыла ущелье белым одеялом. Когда последняя снежная пыль осела на образовавшийся огромный сугроб, самолета уже никто не видел. Он оказался крохотной песчинкой, затерянной под ослепительно белым покрывалом.

Прижимаясь спинами к холодному камню скалы, люди с ужасом смотрели на бескрайний ковер безмолвия. Сейчас они еще не ощущали холода и жажды. Их парализовал страх.

Только несколько мужчин, оказавшись рядом, могли с пониманием относиться к происходившему.

— Спасатели нас не найдут, — сказал адмирал. — У них был единственный ориентир — самолет. Теперь и его не стало.

— Будем собирать кустарник и жечь костры, — твердо заявил Туманов.