Я, оставив «налоговых инспекторов» проверять кредитоспособность компании, отправился на поиски знаменитой журналистки Елены А.Борсук. О которой знала общественность не только на земле, но и под, и над, и в Африке, и даже в Антарктиде — пингвины на льдине.

А если о ней все знают, то, следовательно, и она обо всех знает.

Мои поиски неудержимой журналистки по всем редакциям столичных газет закончились тем, что мы устроили автогонки по Садовому кольцу. Вернее, гнался я на разбитом своем драндулете за мощной tojota, которая вела себя на дороге, как эмансипированная дама в светском обществе. Поскакать мне удалось лишь с Божьей помощью. И крепких слов из народной лексики. В конце концов мне удалось подрезать импортную колымагу. С риском для собственной жизни. К счастью, реакция у журналистки и тормоза у автоигрушки оказались отменными. Впрочем, как и знания народной лексики. У приятной во всех отношениях Леночки Борсук, фурией вырвавшейся из коробки машины:

— Ты что, ангел мой! Совсем плох на голову и кое-что другое! Естественно, это перевод, чтобы уши обывателя не завяли. Как бананы на февральском морозе. — Смотреть надо, козел! Ты меня понял, дорогой товарищ, или таки не понял? — и хотела меня подушить из газового баллончика, чтобы, видимо, я вспомнил прекрасное детство и правила уличного движения.

Как известно, я никогда не обижаю женщин. Я их уважаю, как рыцарь без страха и упрека. И поэтому, сдерживая все свои чувства и руку, которая предательски нырнула за «стечкиным», я объяснился как мог. Хорошо, что меня в Конторе научили разговаривать с женщинами. Что-что, а понимают они меня с полуслова.

— Посидим, поокаем, — кивнула знаменитая журналистка на свой лимузин. — А я уж решила, что очередной пострадавший от слова…

— Неужели ещё кто-то обижается?

— А то нет! Народец звереет, а власть жиреет… Вчера была на свадьбе сынка одного «хлебного барона»…

— Не в качестве, надеюсь, невесты? — позволил я себе пошутить.

— Инкогнито, — хмыкнула журналистка. — Морды — во! — Покрутила рулевое колесо. — Ни стыда, ни совести. Пир во время чумы, ей-Богу. — Отмахнулась. — Ааа, что там говорить. Слова нынче как медный грош… — И почти без перехода: — Полина-Полина, разумненькая девочка… Самолюбивая… Ну, я от неё чего-то в этом роде ожидала, если честно. Ох, дурочка… — Покачала головой. — Наша ассоциация может подключиться…

Я поморщился: ассоциации создаются, чтобы пить пиво и писать красиво, и попросил вспомнить последние встречи. А вдруг Полина сообщила ей нечто такое, что тогда не просчитывалось?.. Не помню, пожала плечами Елена А.Борсук, когда это было. Какой журналист будет дарить другому золотую жилу?

Я вздохнул — можно было утешить себя уже тем, что я познакомился с интересным человеком. Но даже он не в состоянии помочь в такой патовой ситуации. Я было открывал дверцу теплого и уютного домика на колесах, когда журналистка сказала:

— Красный «шевроле» помню… возле ворот университета… После нашей последней встречи… Поля туда нырк, а там такой… крупногабаритный бычок… Я ещё удивилась, да-да, удивилась… Несоответствию…

— Такая пачка семь на восемь? — показал я размеры на себе. — Челочка борцовская…

— Не знаю, как челочка, но из бывших, похоже, спортсменов…

— Бармалей, — процедил я сквозь зубы.