С наступлением ночи Доминик и Мэри куда-то ушли. Эрик не пожелал оставаться в одиночестве и тоже покинул нас. Мы с Дэниэлом остались совершенно одни в огромном пустом доме.

Мы остановились в его комнате, я ждала несколько минут, пока Дэниэл принимал душ. И когда он вернулся, мне пришлось сделать счастливый вид, что все действительно закончилось. Я надела на себя фальшивую улыбку, но когда увидела Дэниэла, наполовину обнаженного, то она моментально стала искренней, и печальной, что это божество я больше никогда не увижу.

Дэниэл, как только зашел в комнату, сразу подошел ко мне и усадил меня к себе на колени, крепко обняв.

― Ты веришь, что все закончилось? ― прошептал он, глядя мне в глаза.

Я судорожно вздохнула и улыбнулась.

― Да, ― кивнула я робко и запустила руку в его сырые взъерошенные волосы, которые отливали причудливым блеском. ― И я очень рада, что больше они не вернутся за нами. Никогда.

Я удивилась про себя, как могла лгать прямо в глаза Дэниэлу с таким спокойствием на лице. Но на самом деле в груди был настоящий пожар, и мне хотелось метаться из стороны в сторону, чтобы унять его внутри себя. Но мой внешний вид был непоколебимо смирным и даже фальшиво радостным. Но единственному, чему я была рада по-настоящему, это то, что находилась рядом с Дэниэлом.

― Теперь все будет хорошо, ― с надеждой в голосе сказал он мне, и я стала постепенно тонуть в его прозрачно-голубых глазах.

― Обязательно, ― шепнула я в ответ и поцеловала его в лоб.

Руки Дэниэла сильнее сомкнулись за моей спиной.

― Я так и не попросил у тебя прощения, Мия, ― внезапно, его мелодичный ангельский голос стал печальным.

― За что? ― удивилась я.

― За то, что так обращался с тобой в последнее время вместо того, чтобы радоваться тому, что ты жива и вернулась к нам, ― Дэниэл перешел на шепот. ― Ты вернулась ко мне.

― О…

― Ты не сдавалась все это время, Мия, ― теперь он говорил это с диким сожалением. ― Была готова бороться за меня до конца. А я так поступал с тобой… жестоко, отвратительно. Я боялся, что если включу чувства, то буду чувствовать одну лишь боль. Но как же я мог не верить тебе! Твоим словам о том, что ты всегда будешь со мной. И ты не представляешь себе, как я ненавижу себя за это сейчас.

― Не надо, Дэниэл, ― беспомощно прошептала я в ответ, опуская голову.

― Нет, ― он покачал головой и притянул мое лицо к своему. Прозрачно-голубые глаза прокрались в самый центр моей души. ― Я безгранично виноват перед тобой, Мия, и понимаю, что не хватит даже вечности, чтобы загладить эту вину. Но я обещаю, что буду стараться изо всех сил, чтобы сделать тебя самой счастливой на свете!

Мои губы задрожали.

― Я и так самая счастливая на свете, Дэниэл, ― я положила свои ладони на его мягкие гладкие щеки. ― И для этого достаточно того, чтобы ты был рядом.

― Я всегда буду с тобой, Мия, ― он накрыл своими руками мои ладони, и глаза продолжали околдовывать меня. ― Теперь в нашем распоряжении есть целая вечность.

Боже, как же было трудно сдерживать себя сейчас от того, чтобы не разрыдаться прямо на глазах у Дэниэла. Было невозможно смотреть в его чистые прозрачно-голубые глаза и соглашаться с тем, что в нашем распоряжении есть счастливое бессмертие.

― Я хочу, чтобы ты знал, Дэниэл, ― зашептала я сквозь дрожь. Он внимательно смотрел на меня. ― Мое сердце всегда будет принадлежать только тебе. Что бы ни случилось. Навечно.

Пухлые алые губы Дэниэла расплылись в широкой улыбке, а прозрачно-голубые глаза наполнились необъятной лаской и нежностью.

― Я люблю тебя, Мия Эндрю, ― проговорил он, заправляя за ухо выпавший локон волос. ― И всегда буду любить. Навечно.

Я не могла не улыбнуться в ответ.

Мое сердце изнывало оттого, что эта ночь будет последней, которую я проведу с Дэниэлом.