– Стойте! – закричал Бенеш, бросаясь вперед. – Они не причинят нам вреда!

Саттия с неимоверным трудом удержалась от выстрела. Заныли мышцы плеча, в запястье хрустнуло.

– С чего ты взял? – прошипела она. – Уж я хорошо знаю, на что способны мои сородичи.

Бенеш встал между спутниками и зарослями, раскинув руки, словно закрывая невидимых гостей. Вновь раздался шорох, и из зарослей донесся мелодичный, красивый голос, каким только исполнять любовные баллады:

– Он говорит правду! Мы пришли с миром!

И добавил, перейдя на эльфийское наречие:

– Баха лас армас, эрмана.

– С миром?! – прорычал гном, ворочая налитыми кровью глазами из стороны в сторону. – А мне вот интересно, как вы так быстро нас нашли?

– Это просто, – ответил тот же голос. – Как тот, кто имеет глаза, может не отыскать огонь в ночи?

– Раз вы такие мирные, то выходите на открытое место! – резко сказала Саттия. – По одному, и чтобы оружие было в ножнах, а руки на виду!

Зашелестели ветки, и из них выступил сельтаро в золоченой кольчуге: высокий, с мечом у пояса и луком за спиной. У него было белое, не тронутое загаром лицо, голубые глаза и собранные в пучок на затылке светлые волосы. За первым показался второй, затем третий, четвертый…

Пятый оказался из племени младших эльфов, с которыми саму Саттию связывало родство. Увидев черные кудри и зеленые глаза, девушка ощутила, что удивление ее растет: альтаро меж сельтаро? И это при том, что две ветви некогда единого народа почти не поддерживали связей, а старшие эльфы частенько именовали темноволосых родичей «полукровками»…

И тут девушку вновь словно ударили по лицу и одновременно – в живот. Дыхание перехватило от запаха древесины, перед глазами поплыли зеленые и бурые круги, ноги задрожали.

Лишь невероятным напряжением сил Саттия не упала.

– Кто это… кто он такой? – просипела она, шатаясь, словно пьяная. Лук в ее руках ходил ходуном.

– Посланец Великого Древа, – с благоговением проговорил самый высокий из сельтаро, чьи волосы были заплетены в косички, а нос выглядел так, словно его ломали не менее двух раз.

– Что бы это значило? – пробормотал Гундихар, и не подумавший опустить «годморгон».

Бенеш стоял неподвижно, не отрывая взгляда от младшего эльфа, и губы его тряслись.

– У нашего народа есть одно предание, – неохотно сказала Саттия, опустив лук. – Оно ужасно старое, и мало кто в него верит. Якобы существуют Слуги Великого Древа, на ветвях которого, словно яблоки, висят миры, и эти Слуги время от время пускаются в путь, чтобы проверить, как живут простые смертные… Они обладают особой силой, неподвластной даже богам.

Альтаро сделал шаг к молодому магу. Они вскинули руки одновременно, словно один был отражением другого, и соприкоснулись ладонями. Две фигуры окутало сине-зеленое пламя, и оба рухнули наземь с тяжелым стуком, какой издает срубленное дерево.

У девушки мелькнула странная мысль, что эти двое, эльф и человек, похожи. Несмотря на то что один рыж и конопат, а другой – черноволос и белокож. Несмотря на то что молодой маг одет в синий, несколько потрепанный ремиз, тогда как альтаро облачен в изящный кафтан.

– Эй, что он с ним сделал?! – рявкнул Гундихар. – Клянусь всем пивом Алиона, если с нашим другом что-то случится, я вам всем ноги поотрубаю!

– Он дышит, – сказала Саттия, наклоняясь к Бенешу и осторожно трогая его запястье, – но холодный и какой-то… деревянный… как тогда. И этот, второй, тоже, хотя у него дыхания не слышно…

– Не беспокойтесь, – заговорил тот же сельтаро.