Запрокинув голову, он увидел далеко наверху лицо Винны, крошечное и невероятное прекрасное. Знает ли она, что он ее любит? Стивен сожалел, что не сказал ей об этом, пусть даже его признание могло положить конец их дружбе – и его дружбе с Эспером.

Он поймал-таки ветку, руку пронзило огнем, но он не разжал хватки. Задыхаясь, Стивен посмотрел вниз – слиндеры подпрыгивали, пытаясь поймать его за ноги, и не доставали лишь на самую малость.

«Первейшим достоинством Тех-Кто-Слишком-Много-Думает является то, что у них, как правило, не бывает потомства, поскольку их неспособность сосредоточить помыслы на происходящем вокруг в каждую минуту часто ведет к безвременной кончине. Единственными их добродетелями является любовь к друзьям и сожаления о том, что они не могут для них сделать больше, чем уже сделали».

Стивен заметил, что заколдованные ветви опустились к самой земле и люди-чудовища начали на них забираться. Подняв взгляд, он увидел перекошенную злобой морду, чьи-то руки схватили его и потащили в жаждущую крови толпу.

– Эспер, прости меня! – успел крикнуть он, прежде чем его погребли под собой тела слиндеров.

ГЛАВА 7

МЕСТЬ

Леоф задохнулся от боли, когда его пальцы приняли положение, когда-то бывшее для них нормальным.

– Я сам изобрел это устройство, – с гордостью сообщил лекарь. – И добился с его помощью больших успехов.

Леоф сморгнул слезы и взглянул на приспособление. По сути, оно представляло собой перчатку из мягкой кожи с маленьким металлическим крючком на конце каждого пальца. Руку композитора засунули внутрь и положили на металлическую пластину с отверстиями для крючков. Доктор растянул пальцы так, как им следовало лежать, и закрепил крючками.

Затем – и это было самым болезненным – он положил сверху вторую пластину и стянул их болтами. Сухожилия Леофа горели огнем. Возможно, пришла ему в голову дикая мысль, все это – новая изощренная пытка, придуманная узурпатором и его лекарями?

– Давайте лучше вернемся к пару и травам, – поморщившись, попросил он. – Это было приятно.

– Это было нужно, чтобы расслабить руки, – пояснил лекарь. – И пробудить целительные жидкости. А сейчас настал черед наиболее важной процедуры. Ваши пальцы срослись совершенно неправильно, но, к счастью, с тех пор прошло не так много времени. Мы должны придать им нужную форму, а после я смогу сделать жесткие лубки, чтобы удержать их на месте, пока не совершится подлинное исцеление.

– Значит, такое часто случается? – Леоф задохнулся, когда лекарь сильнее затянул болты. Его ладонь все еще оставалась далеко не плоской, но в глубине поврежденной плоти что-то слегка щелкало, выпрямляясь. – Чтоб… руки были в подобном состоянии?

– Не совсем так, – признал лекарь. – Мне еще не приходилось работать с именно такими повреждениями кисти. Но руки, раздробленные булавой или мечом, – довольно заурядное явление. Прежде чем я стал лекарем его величества, я служил лекарем при дворе грефта Офтена. Он, видите ли, каждый месяц проводил турниры, а пятеро его сыновей и тринадцать племянников были как раз подходящего возраста, чтобы в них участвовать.

– Значит, вы лишь недавно прибыли в Эслен? – спросил Леоф, радуясь возможности отвлечься.

– Около года назад, хотя сначала я был подручным лекаря его величества короля Уильяма. После его смерти я недолгое время служил ее величеству королеве, а потом стал помощником личного врача короля Роберта.