— Только зимой, — ответил он.

Гость — богатый наследник, стоивший от пятидесяти до семидесяти миллионов — извинился и встал, чтобы уйти. Мне показалось, что это ус-ловлено заранее.

Улыбаясь, Веннер-Грен склонился ко мне и накрыл своей ладонью кисть моей руки. Его ладонь была холодна как лед.

— Я следил за вами все эти годы. Время от времени вы беседуете с журналистами о деле об убийстве Оукса, не так ли?

— Да, это верно.

— Вы ведь знаете, что расследование никогда не будет возобновлено. В прошлом году некоторые глупцы пытались это сделать, но тщетно. Даже теперь это дело остается позорным пятном в истории Багам и самой Англии.

— Я знаю об этом.

— Зачем же вы тогда продолжаете поднимать эту тему? Мне просто любопытно.

— А это хорошая реклама. Иногда я также касаюсь дела Линдберга. Именно поэтому у меня теперь дочерние офисы по всей стране. У нас в Чикаго это называется бизнесом.

Он улыбнулся, больше самому себе. Зубов при этом не было видно, лишь налитые кровью щеки-яблоки.

— Вы веселый человек. У вас репутация остроумца, — заметил Веннер-Грен.

— У меня также репутация человека, который любит, чтобы его оставили в покое.

Он кивнул.

— Очень мудро. Очень! Знаете... — Он снова погладил меня по руке. Бр-р-р! — Все эти годы я хотел поблагодарить вас.

— Поблагодарить? — изумился я.

Он снова кивнул, на этот раз с помрачневшим лицом.

— За... то, что вы устранили ту проблему.

— Какую проблему?

Веннер-Грен облизнулся.

— Леди Медкалф.

Я промолчал в ответ. Я немного дрожал. Этот улыбающийся восьмидесятилетний филантроп заставлял меня трястись всем телом.

— Я знаю, что вы сделали, — сказал он. — Я вам благодарен, и мне доставляет большое удовольствие лично сообщить вам, наконец, что она действовала по собственной инициативе.

Я кивнул головой.

Веннер-Грен при этом широко заулыбался.

— Ну, к нам снова идет Хант. Мистер Геллер, я отпускаю вас к этой очаровательной молодой леди. Ваша дочь?

— Нет.

Он просиял.

— Разве это не великолепно! Приятного вам вечера, мистер Геллер.

Я что-то пробормотал в ответ, кивнул обоим на прощанье и, словно в оцепенении, вернулся к своему столику.

— Как это? — спросила Келли.

— Дьявол, — ответил я.

— О, Геллер — ты невыносим!

— Как ты сказала?

Девушка с любопытством посмотрела на меня.

— Не знаю. А как я сказала?

— Нет. Ничего. Все в порядке.

Она хотела остаться, чтобы понаблюдать за лимбо, но я предпочел поскорее выбраться оттуда. Это был последний уик-энд, который я провел с этой стюардессой. Не думаю, чтобы у меня был слишком уж веселый вид во время нашего маленького путешествия.

Спустя год Аксель Веннер-Грен умер от рака. Его состояние было оценено в более чем миллиард долларов.

Я снова побывал на Багамах лишь в 1972 году, на этот раз с более близкой мне по возрасту женщиной, на которой по воле случая я женился. Это был наш медовый месяц, а моя жена, если быть точным, вторая жена, всегда мечтала увидеть Багамы.

Особенно ей хотелось посмотреть резиденцию губернатора, поскольку она, словно девочка, была захвачена душещипательной любовной историей о герцоге и герцогине Виндзорских.

Нассау не слишком изменился, хотя и все небольшие перемены были не к лучшему: американские закусочные на окраинах, а на Бэй-стрит — бесчисленные магазины спортивной одежды и на каждом углу — предлагающий купить наркотики черный, насквозь провонявший ганджей.