|
«Если вы не в курсе, – продолжал кипеть каждый из задержанных, – то я свой срок отсидел и прошел программу реабилитации. Думаете, приятно, когда вам напоминают о давно искупленных провинностях?» Клинг немедленно извинялся, сетуя на несовершенство существующей системы, вынуждающей человека всю оставшуюся жизнь тащить на себе бремя криминального прошлого. «Но поймите, – продолжал Берт, – я не собираюсь доказывать вашу причастность к совершенному преступлению. Как раз наоборот, мне важно знать, что вы не имеете к нему никакого отношения. Поэтому вы уж извините нас за доставленные неудобства. Сейчас вам проще всего ответить на вопросы и пойти дальше по своим делам».
Каждый из задержанных неизменно соглашался, сетуя на то, что полиция непременно загребет его и в следующий раз. Но на вопросы отвечал. Пятый из задержанных, подошедший к столу Клинга, оказался обладателем черных вьющихся волос и голубых глаз. Одет он был в темно-синий пиджак и светло-голубую спортивную рубашку. Штаны у него были тоже темно-синего цвета, но по оттенку не особо подходили к пиджаку. И пиджак, и штаны были в равной степени измятыми, а лицо покрыто недельной щетиной. Тут же придвинув к себе стул, он без всякого приглашения сел, устроившись напротив Клинга. – Мистер Донателли? – уточнил Берт. – Да, сэр, – низким голосом отозвался Донателли. Взгляд его светло-голубых глаз метался по инструктажной. Задержанный поглядывал то на шкафы с бумагами, то на бачок с питьевой водой, то на вентилятор, то на стенд, висящий на стене. Вот только на Клинга он не смотрел. – Джеймс Донателли? – Да, сэр. – Мистер Донателли, – откинулся на спинку стула Клинг, – вы догадываетесь, почему вас сюда доставили? – Да, сэр, – отозвался задержанный. – Думаю, это как-то связано с убитой девчушкой. – Совершенно верно, – кивнул Берт. – Я не имею никакого отношения к этому преступлению, – твердым голосом произнес Донателли. – Прекрасно. Рад это слышать. – Знаете, стоит человеку один раз оступиться и совершить проступок подобного рода, и его на всю жизнь записывают в сексуальные маньяки, – посетовал задержанный. – Я не имею никакого отношения к убийству этой девушки, о чем с радостью спешу вам сообщить. – Это прекрасно, мистер Донателли, просто прекрасно, особенно учитывая тот факт, что вас никто ни в чем не обвиняет. Мне очень жаль, что мы были вынуждены подобным образом потревожить вас, однако… – Ничего страшного. – Брюнет небрежно махнул рукой. – Но зачем я вам понадобился? Что вы хотите у меня узнать? Давайте закончим с этим побыстрее, а то мне удержат зарплату за полдня. – Вы можете сказать, где вы были в прошедшую субботу вечером? – спросил Клинг. – В котором часу? – Между половиной одиннадцатого и половиной двенадцатого, – уточнил Берт. – Разумеется, могу, – уверенно произнес задержанный. – И где же? – В боулинг-клубе. – В каком именно? – поинтересовался Клинг. – «Авеню-Эль». – И с кем вы там играли в боулинг? – Ни с кем. Я играл один, – ответил Донателли. Берт оторвал взгляд от блокнота. Глаза детектива и задержанного встретились – впервые с момента начала допроса. – Один? – переспросил Клинг. – Я знаю, это звучит странно. – Вы что, всегда играете в боулинг один? – Ну почему же? – Донателли скрестил руки на груди. |
