Бандиты предпочли ретироваться, и вот теперь, по мнению Кудрявцева, вознамерившись взять реванш, похитили детей.

– Корень, сука драная! Вурдалак поганый, – с ненавистью заключил Женька. – Одно имя-отчество чего стоит. Владислав Владиславович. Прямо Дракула.

– Похитители выходили на связь с тобой? Выдвигали условия? – спросил я.

– Нет, – отрицательно покачал головой Кудрявцев. – Очевидно, тянут время, ждут, пока «плод созреет»... Тва-а-ри!

– Что ты предпринял? – Я вынул из пачки две сигареты, одну дал Женьке, другую прикурил сам.

– Пытался дозвониться до Погосяна... Безрезультатно. Телефон отключен. Потом заехал к подполковнику Емельянову, но он, оказывается, с утра пораньше укатил на рыбалку с друзьями. Вернется поздно, как пить дать «на бровях». – Кудрявцев с трудом сдерживал слезы.

– Значит, ты уверен насчет Корня с Погосяном? – уточнил я.

– Стопроцентно! Других врагов у меня нет.

– Тогда не станем терять времени. Оружие есть?

– Конечно, – оживился Женька. – Помповый «винчестер» с разрешением на ношение, три «РГД-5» и две «Ф-1». Ружье в машине, остальное дома.

– Гранаты не понадобятся. – Я достал из тайника привезенный с чеченской войны пистолет Стечкина. – Двух стволов достаточно, а лишняя шумиха – ни к чему. Давай, не откладывая дела в долгий ящик, навестим гадкого армяшку!

Кудрявцев согласно кивнул. На его побелевших губах появилась жестокая, кровожадная усмешка...

– Куда? – прорычал он, вразвалку подходя к Женькиному джипу и разглядывая нас с тупой сосредоточенностью кретина.

– К Карапету. Живо отворяй ворота! – скорчив свирепую гримасу, грубо распорядился я, опуская боковое стекло.

– Кто вы такие? – не отставал горилла.

– Люди Корня! Не узнаешь, придурок? – Я изобразил крайнюю степень возмущения.

– Ваши имена? – Охранник, видимо, задетый за живое, обиженно насупился.

– Скат и Перец, – с ходу придумал я бандитские погонялы.

– Не припомню таких, – после долгого молчания изрек мордоворот. – Новенькие, да?!

– Угадал, – ухмыльнулся я. – Открывай в темпе. У нас мало времени.

На лице охранника отразилось мучительное сомнение. Он явно не мог сообразить, как ему следует поступить.

– Учти, любезный, Погосян не погладит тебя по головке за препирательство с представителями крыши, – зло сузив глаза, предупредил я. Угроза возымела действие. Нехотя буркнув: «Проезжайте, шеф на втором этаже», – амбал распахнул ворота. Краем глаза я заметил, как он, зайдя в будку, звонит по телефону...

Господин Погосян находился в столовой, обставленной с аляповатой роскошью. Сидя за накрытым столом, он с аппетитом поедал дымящийся шашлык, запивая каждый кусок солидными порциями красного домашнего вина. Карапет Арутюнович – черноволосый, горбоносый, пузатый мужчина лет сорока пяти – пребывал уже в изрядном подпитии.

– Вот оно что-о-о, – слегка заплетаясь языком, протянул Погосян, завидев Кудрявцева. – А я-то недоумевал. Какой, к лешему, Скат! Какой Перец! Хитре-е-ец, – он шутовски погрозил коротким толстым пальцем. – Припекло, стало быть? – рыгнув, продолжал хозяин «Лотоса». – Прощения явился просить? Ну, валяй. Падай на колени, – Карапет Арутюнович погано хихикнул.

– Точно, его работа, – прошептал Женька. – Убью пидора.