Вдруг медведь схватил полено, большое и тяжёлое, и запустил им в волков. Послышался визг, кому-то попало. Разгорячённый успехом медведь схватил другое, третье; он метал поленья, и волки рычали, отскакивали. Но поленница становилась всё ниже. Конец пришёл быстро: дрова разбросаны, волки окружили медведя. Он бился отважно, не один волк погиб, но остальные растерзали его. Сытые, утром они исчезли. Лесник спустился с дерева и с ружьём по следу разобрал, что случилось. Оказывается, волки, осатаневшие от голода, напали на берлогу и выгнали медведя. Стая была большая, лесник насчитал пятнадцать волков. Это случилось в Псковской губернии, тогда ещё очень богатой лесом и зверями.

В то далёкое время волков было много, и они были гораздо смелее. Смелыми были и люди, которые решались охотиться на волков с поросёнком. Охотники сидели в санях, тискали поросёнка, заставляли его визжать. Сзади на верёвке за санями привязывали клок сена или чего-нибудь, что можно было принять за поросёнка. Волки являлись на визг. Охотники отстреливались, но бывали случаи, когда и охотники становились добычей. Особенно, если волки кидались на лошадь.

М. П. Вавилов описывает и ещё один случай. Крестьяне зимой на скользком льду поймали и связали лося. Помещик (время было крепостное) приказал привезти лося на санях. А затем додумался: приказал лося поставить, сел на него, и ноги ему связали крепко под животом лося. Затем лося развязали, но барину не удалось покрасоваться на нём во дворе. Лось одним скачком перепрыгнул через высокий забор и исчез, унося всадника. Не скоро нашли в лесу остов лося и на нём человека, обглоданных волками.

Декабрь нет-нет и скуёт неглубокий ещё снег предательским настом. Надёжнее снежная шуба января из свежего сверкающего снега. Новогодний наряд. По старой сказке братьев Гримм, снег идёт, значит бабушка зима свою перину выбивает. В иной год столько снега насыпается, что, пожалуй, в её перине не много пуха оставалось. Без лыж тогда по лесу не пройдёшь. У охотников, кому не по дорогам, а по чаще пробираться приходится, лыжи не такие, какие продаются в магазинах, а широкие и короткие. На них такой скорости не разовьёшь, как на беговых, зато удобно в чаще поворачиваться, а это охотнику и нужно.

Не только люди, а и некоторые хищные звери тоже как на лыжах ходить приспособились. У большой дикой кошки рыси широкие лапы прямо созданы, чтобы ходить но рыхлому глубокому снегу и не проваливатся. Удобнее, конечно, чем волчья лапа, но при встрече с волками рысь состязания в беге не устраивает, лучше на дереве отсидеться. Ведь широкая лапа с кошачьими когтями к дереву тоже лучше приспособлена, чем волчья. Вот лисья лапка узенькая, тоненькая. И плохо лисоньке приходится, если в глубоком снегу выследит её безжалостный охотник — рысь. Догонит и… от лисицы мало что останется.

Наверное, многие думают, что хищники друг за другом не охотятся: достаточно им безобидной нехищной дичи. Оказывается, не так. Ну, рысь у нас редкий зверь, для лисицы большого вреда от неё нет. А вот где появятся волки, там лисиц становится меньше: волкам, особенно зимой, лиса лакомая добыча. Охотятся волки не в одиночку, а вместе, хитро, по разработанной программе. Гонят добычу, а один, чаще старый волк-отец, заляжет за кустиком и выжидает, пока заяц или лиса мимо пробежит. Тут ей и конец. Надо заметить, что папаша, заполучив таким образом дичинку, не собирается честно делить её с детьми. Наоборот, норовит, чтобы им, когда до него добегут, не больше половины зайчишки или лисички осталось.

Голодно в январе и холодно. И от голода каждый зверь смелее становится. И волки от голода смелеют, а если это ещё в глухом лесу, от большого человеческого жилья далеко — особенно. Не следовало двум мальчуганам в такое время от жилья далеко отходить, да ещё лыжное состязание устраивать. Ох не следовало…

— Горки напугался! — поддразнил Андрейка.