Ток, место рыцарских турниров тетеревов, — это обычно лужайка, на которую бойцы слетаются из года в год, если… если какой-нибудь жадный и нерасчётливый охотник не убьёт хозяина тока — токовика, самого сильного горячего бойца. Он обычно является первым на рассвете, и лес ещё только просыпается, а он уже хозяином ходит по поляне, распустив хвост, красуется белым подхвостьем, брови налиты кровью. Настало время не пробовать голос, а биться за продолжение рода с самыми достойными. Он ходит пока один и жарко бормочет: «чу-фыы, чу-фыы…»

Но вот уже гордый вызов принят. На полянку слетаются опытные бойцы с налитыми бровями, а за ними, ещё неуверенно, молодёжь — впервые попробовать силы в настоящем бою. «Чу-фыы, чу-фыы…» Из-за веток робко выглядывают любопытные дамы-тетёрки, ждут… Чем не рыцарский турнир? Нет лишь перчатки или шарфа дамы на шлемах рыцарей. Покрасовались, показали себя, разгорячились, и уже закипели настоящие парные бои. Токовик бьётся наравне со всеми. В пылу боя никто не замечает, как из искусно замаскированного на краю полянки шалаша осторожно высовывается дуло ружья. И выстрел не пугает — бойцам не до него. Старое руководство по охоте советует не показываться, не подбирать убитых до конца тока. Успеется. Если жадность одолела, убит и токовик… Ток утром быстро кончается и на этот раз — навсегда. Без токовика некому будет собирать бойцов на этой поляне. Но зато одним трофеем больше. А если бы не ружьё, а фотоаппарат… А если бы больше настоящей любви к природе в её лучшие минуты…

У рябчика-малыша, по сравнению даже с тетеревом, ток, как и вся жизнь, проходит по-своему. Рябчики лсивут парами и токуют-ухаживают каждый за своей подругой на своём определённом участке. Они яростно защищают его от других самцов, но, услышав их вызывающий свист, рябчик часто не выдерживает, бежит драться с ними и не на своём участке. Опытные охотники подманивают его на самодельный манок и, таким образом, охотятся не сходя с места.

Хотя рябчики живут парами (моногамны), но самец в постройке на земле очень простого гнезда самке не помогает. Не помогает и в насиживании яиц, хотя держится около гнезда. И в дальнейшем не отходит от самки и вылупившихся цыплят-пуховичков, но помогает ли в чём — неизвестно.

Весной охотятся и на самого крупного нашего лесного кулика — вальдшнепа.

Тяга вальдшнепов! Коротки вечерние сумерки, в которые начинается она и кончается. В тишине примолкшего леса слышится совсем особый странный звук: «цирк-цирк-хорр, цирк-цирк-хорр…» По поляне проносится порхающим полётом лёгкая тень, иногда две тени, кружатся, сшибаются в воздухе: битва! Битва за подругу, кто сильнее, чей род не угаснет. И выстрел. А то и дуплет. Иногда мелькнут тоже две порхающие тени, но это подруга поднялась навстречу, она впереди, и стрелять можно только в того, кто за ней.

Неудача охотника — тени исчезают, удача — битва или любовный дуэт прерваны, добыча с земли перенесена в ягдташ. Сумерки сгустились, охота окончена. Потом охотник расскажет, как восхитительно поэтичны были минуты ожидания, как он любит природу… Надеемся, он помнит, что самку убивать запрещено. И срок охоты установлен потому, что всё реже слышится в вечерних сумерках «цирк-цирк-хорр…», реже проносятся над темнеющими полянками наших лесов порхающие тени длинноклювых красавцев вальдшнепов. От нас зависит их дальнейшая судьба!

И для охотника-утятника радость весенней охоты теперь недолга. И она — с ограничениями. Стрельба по летящей стае строго запрещена. Разрешена по селезням, причём обязательно на подсадную утку.