Уже из своей машины я связалась по сотовому телефону с Еленой Петровной и получила ее согласие на встречу у нее дома. Я ехала по хлюпающему Тарасову, проклиная на все лады эту чертову погоду. Будь она неладна.

А тут еще оказалось, что дом Елены Петровны в новом микрорайоне, где дороги проложить забыли. Рыжие лужи. И неизвестно, что кроется под этой мутной водой: ямы, кирпичи или же битые бутылки.

Наконец, попетляв между «озерами», я нашла эту девятиэтажку. Елена Петровна жила на восьмом этаже. Я было разлетелась к лифту. Ага! Конечно. Размечталась. Как и следовало ожидать, лифт не работал. На нем висела табличка, гласившая: «Лифт отключен за неуплату». Я поплелась вверх по лестнице. Слегка запыхавшись, через минут пять звонила в сто шестьдесят первую квартиру. Из-за двери раздался заспанный голос:

— Кто?

— Это Татьяна Иванова. Я звонила вам сейчас по телефону.

— Опять началось…

— Что началось? — не поняла я. Дверь открыла женщина средних лет в наспех запахнутом халатике.

— Вы ошиблись адресом.

— Ну нет, такого не может быть. Ведь это Техническая, шестнадцать "а"?

— Да.

— Все правильно. Мне нужна Абрамова Елена Петровна.

— Она здесь не живет. Я растерялась:

— Как не живет? Я же только что с ней разговаривала по телефону, она дала этот адрес.

— Этот, да не тот. Что только думают наши градоначальники, когда улицы называют. Две у нас таких улицы, милочка, понимаете, две. — Мне показалось, что ей даже некоторое удовольствие доставило нарулить меня совсем в другую сторону. — Домов номер шестнадцать "а" тоже два.

Она, поджав губы и вытянув шею, кивнула, добавив, наверное, про себя: «Скушала?»

Я, видимо, выглядела такой несчастной, что она смилостивилась и пояснила:

— Вам нужно, похоже, в тот дом. Это надо проехать мимо кондитерской фабрики, потом через мост, а там и увидишь его — синий такой.

— Спасибо.

Я пошла назад, проклиная бестолковое начальство. День не залаживается с утра, и я уж напугалась, что все и дальше пойдет точно так же кувырком. Посему опять связалась с адвокатом. Она уже собиралась уходить.

Я, объяснив, что случилось со мной, попросила ее подождать меня возле подъезда.

— Вы Таня Иванова? — худенькая женщина в белом плаще наклонилась к боковому стеклу.

Я кивнула и распахнула перед ней дверцу машины. Она кинула на заднее сиденье зонтик и села рядом со мной.

— Вы хотели поговорить со мной о Харламове?

— Да. Меня его жена просила помочь вам доказать его невиновность.

— Это так трудно доказать, милая Таня. Я уже пыталась. Все так сложилось… совершенно неблагоприятно для Алексея.

— Елена Петровна, давайте я вас кофе угощу и поговорим в спокойной обстановке.

— Тогда мне нужно позвонить, предупредить, что задержусь.

Я указала на сотовый телефон:

— Он в вашем распоряжении.

А сама сосредоточилась на дороге, старательно объезжая ухабы и ямы, заполненные водой.

Мы остановились у кафе «Наедине», располагавшемся на углу улицы Горького и Горной. В столь ранний час посетителей там не было, что было вполне удобно для нас. Мы сели за столик в углу и заказали кофе по-турецки. Помолчали, пока не ушел официант, принесший нам отличный кофе. Отхлебнув из чашки, я попросила:

— Пожалуйста, расскажите мне все подробнее. Я постараюсь добыть доказательства его невиновности.