|
. Ты же видишь, как вся пролитая мною кровь других душит меня, заливает глаза… Только теперь на меня никто больше не наденет намордник… Ты взял верх… Разреши вновь побывать твоим другом… всего пять минут… это последнее желание приговоренного к смерти… Слушай. Буду краток. Одно слово скажет тебе больше, чем долгий рассказ. Я свалился в бездну, потому что я игрок!.. О! Игра! — продолжал моряк хриплым голосом, похожим на рычание. — Фатальная страсть, разбившая жизнь и сделавшая негодяем, связавшая по рукам и ногам, лишившая надежды на искупление. Я очутился в руках бандитов после огромного проигрыша… Дал расписку и не смог заплатить… Ты догадываешься об остальном… Угроза скандала… разорение… У меня уже был ребенок — прелестная девочка Мэдж, бедняжка, чье появление на свет стоило матери жизни.
Я согласился на бесчестную сделку с мерзавцами… И обрек себя на вечное проклятие, исполняя их жуткие замыслы. А когда позднее я решил взбунтоваться, вырваться из оков, оказалось слишком поздно. Они похитили мою дочь. Жизнь ребенка стала залогом послушания отца. Мне приходилось убивать, чтобы Мэдж продолжала жить! Понимаешь ли ты это?.. И вот однажды, когда я уже доказал преданность, когда я поработал, хорошо поработал, мне разрешили по возвращении из весьма прибыльной экспедиции обнять дочь. Под строгим присмотром хозяев я испытывал страстное наслаждение этой встречей и с той поры осознал, чего был лишен. Каждый поцелуй отдавался болью в моем сердце. С того времени я мало-помалу привыкал к преступному существованию, к грузу бесчестья, отказался от борьбы, опасаясь поставить под угрозу жизнь дочери. Еще пару слов, Андре. Через мгновение здесь начнется взаимное истребление. У моей дочери больше не будет отца. Лучше, если она навсегда забудет обо мне. Ты, как всегда, оказался великодушен и верен дружбе. Я тебе завидую, бандит способен уважать человека чести… — Флаксан, — проговорил Андре, — клянусь, твоя дочь станет моей. Перекошенное лицо пирата внезапно разгладилось. На щеках появился румянец. — Подожди меня… секундочку… Я вернусь. И он исчез за тяжелыми портьерами. Через несколько мгновений Флаксан вышел оттуда, неся в одной руке набитый бумагами портфель, а в другой — тяжелый двуствольный карабин. — Возьми! Ознакомишься с документами, когда все будет кончено. Это бумаги Мэдж. Узнав о моей смерти, бандиты отдадут дочку. Ну, а если откажутся, сам знаешь, как заставить. Уходи поскорее, уводи своих товарищей вот по этому коридору. Пусть капитан срочно скомандует отход. Через пять минут будет поздно. Мои сообщники, запертые в каземате, не остановятся ни перед чем. Прощай, Андре, прощай!.. Береги себя. И сдавленным голосом Флаксан добавил: — Это место станет могилой морских разбойников! В самой верхней части купола, образовавшегося при вулканическом извержении, находилось огромное стеклянное окно, похожее на иллюминатор. Система призм, вставленная в него, позволяла наблюдать в темной комнате за всем происходящим снаружи. Читатель помнит: такое же устройство имелось и на «корабле-хищнике». Прозрачный плафон диаметром свыше одного метра был тщательно вмонтирован в лавовое ложе и промазан огне- и водоупорной замазкой по периметру установки, поэтому выдерживал огромное давление воды лагуны, расположенной внутри атолла. Он, таким образом, составлял единое целое с куполом. После роковых слов: «Это место станет могилой морских разбойников», — Флаксан медленно поднял карабин и прицелился в застекленное пространство, напоминавшее сине-зеленый гигантский глаз, хладнокровно взирающий на разбросанные тут и там трупы. Раздался выстрел. На верхнем стекле появилась звездообразная трещина. |
