– Только в Новый год и могу, – пробормотал Валера и, поставив галочку, попытался вновь отправить анкету.

Но та оказалась не до конца заполнена, потому что требовала ответа, сколько Валера хочет получить в качестве вознаграждения. К ответу была прикреплена шкала от «бесплатно» до «очень дорого».

– Золотая середина, – рассудил он вслух, – всегда надо придерживаться баланса, – и выбрал нужный вариант. На этот раз анкета ушла, перестав вредничать и требовать чего то еще.

Валера усмехнулся, он словно бы сейчас сделал то, о чем говорила Наташка, – прыгнул с вышки, и внутри затеплилось давно забытое ощущение драйва.

– Ну, даже если это не принесет никаких результатов, я хотя бы попробовал, – вновь усмехнулся он и, выключив компьютер, впервые за десять лет с улыбкой направился домой, в серую холостяцкую квартиру, пусть и размером со школьный спортзал.

Глава 3

Главное, чтоб рядом был человек с чувством юмора, как у тебя, ну, или, на худой конец, просто с чувством. Я обожаю людей, умеющих смеяться не только над другими, но и над собой, считаю это высшим пилотажем.

Мне же данная функция дается тяжело.

Юлия Ефимова «Ненаписанная биография»

– Завтра соберутся все, – почему то не слишком весело сказал Петр. – Я так долго и старательно к этому готовился. Все будет немного наиграно, как в дурацком детективе: большие деньги и много родственников. Только с условием, что убивать меня не имеет никакого смысла, это сделала за них жизнь…

– Не говорите глупости, – фыркнула Ветта, – вы проживете еще сто лет. Да и не родственники они вам вовсе.

– Я бы выгнал тебя, если бы ты сказала иначе. А насчет того, что не родственники – тут ты не права. Ближе этих людей в моей жизни никого не было. Они, конечно, все корыстные подонки, но, как говорится, это мои подонки. С ними я прошел огонь, воду и медные трубы. Эти люди оставались рядом в самые трудные моменты моей жизни. Я знаю цену каждому из них, именно я сделал их своей семьей. Те или иные обстоятельства вышвырнули их на обочину жизни, как какой то мусор, я же подобрал их и дал второй шанс. Все, кто будет завтра здесь, воспользовались им, и они не забудут мне этого никогда, благодаря меня всю жизнь. По крайней мере, мне хочется так думать.

– Людская благодарность – самое короткое чувство, и оно имеет свойство перерастать в ненависть, – философски заметила Ветта, вешая на елку очередное украшение. – Мой папа всегда говорил, что сильнее всего тебя ненавидит тот человек, кому ты сделал больше всего одолжений. Потому что каждое твое одолжение говорит человеку о том, насколько он ничтожен по сравнению с тобой.

– Возможно, твой папа был в чем то прав, но тут особенные люди и общие правила на них не распространяются. Тут акулы, слоны, львы и леопарды, и им плевать на чувства, для этих людей существуют лишь выгода и преданность стае. Я чувствовал это, когда брал их в свою семью, да и потом, я растил их такими. Мне всегда казалось, что только такие побеждают и добиваются успеха.

– Очень интересно будет познакомиться с этими людьми, вы мне твердите о них почти год, – сказала Ветта, водружая на небольшую елку макушку.

В огромной гостиной с потолками под четыре метра елка смотрелась игрушечной, но Петр принципиально не хотел большую и даже потребовал отпилить половину, когда водитель привез, по его словам, громадное дерево. Высокие елки напоминали ему о детском доме и вызывали страх.

– Не думаю, что они захотят с тобой знакомиться, – ухмыльнулся Петр. – Ты для них обслуживающий персонал, не больше.

– Ты же знаешь, что нет ближе человека, чем сиделка, она знает о своем подопечном все, а если работа затягивается, то вообще становится родным человеком.