Письмо отдела культуры ЦК заканчивалось так: «Просим разрешения высказать руководству Комитета, а также коммунистам — членам Комитета предложение поддержать мнение старых большевиков о нежелательности присуждения К. И. Чуковскому Ленинской премии».

Но руководители партии решили иначе. Чуковский, на творчестве которого выросли поколения советских детей, получил заслуженную премию. Слово Крупской — это всё-таки не то, что слово Ленина.

На других литераторов подобная снисходительность не распространялась. И вольное отношение не только к вождю мирового пролетариата, но и к его супруге не дозволялось. 12 июня 1962 года заместитель заведующего отделом пропаганды и агитации ЦК КПСС по союзным республикам Василий Иванович Снастин донес своему начальству: «За последнее время в нашей литературе опубликован ряд произведений и воспоминаний о В. И. Ленине, в которых образ великого вождя социалистической революции, организатора и руководителя Коммунистической партии и Советского государства грубо искажается и обедняется. К числу таких произведений относится, например, трагедия И. Сельвинского “Человек выше своей судьбы”, напечатанная в журнале “Октябрь”, № 4 за 1962 год».

Илья Львович Сельвинский прочно вошел в историю советской литературы как революционный поэт. Участвовал в Гражданской войне, воевал в Великую Отечественную, был тяжело ранен и контужен. Политических претензий к нему не было. Так в чем же он провинился?

«И. Сельвинский показывает В. И. Ленина слабеньким, всё время ноющим о своей болезни интеллигентом, человеком, постоянно думающим и говорящим о старости, близкой смерти. Этому самоанализу обреченного человека, его переживаниям и скорби посвящены многие страницы трагедии:

— Да… Дело швах, Владимир Ильич. Картина ясная, тут не надейся. Месяцев восемь, пусть даже десять. Максимум год. А паралич. Пусть бы хоть год. Но болезнь? Кровать? Расстройство речи… Господи боже…

Автор трагедии не щадит Н. К. Крупскую, вкладывая в ее уста слова, свидетельствующие о непонимании задач революции и сущности коммунизма:

— Берегите людей! Уважайте в них личность! Личность — это самый ценный капитал революции. Сто пятьдесят миллионов личностей — и вот вам коммунизм…

Отдел пропаганды считает необходимым провести совещание редакторов журналов и газет, директоров издательств и руководителей Союзов писателей СССР и РСФСР, на котором подвергнуть критическому разбору имевшие место случаи искажения образа В. И. Ленина в художественной и мемуарной литературе».

Сотрудники отдела ЦК в отличие от Ильи Сельвинского сами в революции не участвовали, но были уверены, что во всём разбираются много лучше поэта. И на сей раз нашли понимание у большого начальства. Секретари ЦК Леонид Федорович Ильичев, Михаил Андреевич Суслов, Отто Вильгельмович Куусинен и Борис Николаевич Пономарев согласились. Ленин не может проявлять слабохарактерность, а Крупская считать, что главное — уважать личность…

ЛУНАЧАРСКИЙ УХОДИТ

В 1929 году сменили наркома просвещения, Луначарского отправили в отставку.

Администрирование не было его коньком. Анатолий Васильевич не в силах был совладать со своим аппаратом. Наркомат просвещения состоял из удельных княжеств, которыми руководили его заместители или начальники главков со связями. Друг с другом они не ладили. Но не это стало поводом для его ухода из наркомата.

«Нам, в нашем комиссариате, часто приходилось чрезвычайно туго, — вспоминал Луначарский. — Мы ведомство бедное. Нигде, быть может, разница между возможностями и идеалами, между возможностями и потребностями страны не рисуется с таким трагизмом.