Море пропавших одиннадцатилетних мальчишек по всей стране. Сплошь полудетские лица – из них многие пропали так давно, что уже давно перешагнули порог указанного в файле возраста.

Мука для столь многих семей.

Но Овидия Чейза среди них нет.

Майло, ерзнув резиной колес по линолеуму, совершил подъездной маневр на стуле.

– Тебе, вероятно, приходила мысль, что психическое заболевание может быть и генетическим? В таком случае как насчет педиатрических отделений психбольниц?

– Само собой. – Я безрадостно развел руками.

– Извини, – сказал мой друг, – но тут обзвон уместней делать тебе, а не мне.

Он нашел мне пустующую допросную, откуда я позвонил в педиатрию Рейвенсвуда и отрекомендовался – с нулевым, впрочем, результатом. То же самое ждало меня и в окружной клинике, и во всех прочих государственных больницах, где есть детские психиатрические стационары.

Когда я вернулся и сообщил об этом Майло, тот сказал:

– А нельзя основать на этом вывод, что отсутствие новостей – уже хорошие новости? Что он, например, живет и бед не знает в образцовой приемной семье?

– Если только в совершенном мире… Единственное место, о котором мне думается, это частная психушка, но доступ к их записям нам заказан.

– Частная стоит целое состояние, Алекс. Не представляю, чтобы это мог позволить себе ребенок бездомной женщины. Если только он не в заведении, живущем за счет правительства. Но если б так, его имя по-любому всплыло бы в каком-нибудь списке социальных услуг. То же самое и в государственной школе: его зарегистрировали бы для получения субсидий. Ну а навороченные интернаты я уж и в расчет не беру, верно?

– Верно.

– Тогда что дальше?

На это у меня ответа не было.

Майло задал вопрос:

– Сегодня на вашем свидании она про ребенка не упоминала вообще?

– Я упомянул про него сам, но ненавязчиво. Не думаю, что она вообще могла свободно разговаривать. Единственно, что удалось вытянуть из Зельды, это что у нее исчезла мать. При этом она пришла в возбуждение, и я пригасил тему.

– Это, по-твоему, всплеск безумия или ты задел нерв?

– Понятия не имею.

– Мама исчезает… Слушай: учитывая, что она была актрисой, как насчет какого-нибудь сайта типа «Где они теперь»?

– Пробовал, – ответил я. – «Субурбия» продержалась два с половиной сезона. Там выложены все серии, и Зельда в составе, но ее биографических выкладок нет.

– Может, из них никто дальше и не работал.

– Это наталкивает меня на мысль, здоровяк. Попробую-ка я отыскать ее коллег по съемкам. В любом случае спасибо тебе. – Я встал. – Не подкинешь мне заодно тот адресок в Эхо-парке?

– Лучше я сам с тобой поеду.

– У тебя что, есть время?

– Есть, нет… Все одно лучше, чем сидеть за этим.

Мой друг убрал с экрана тест и, взяв у меня свою куртку, вделся в рукава.

– Большой побег, – назвал это я.

– Расстановка приоритетов, амиго, – поправил Майло. – Как раз этому нас на семинарах и обучали.

Глава 9

Дорога в&