|
– Ты забыл, что сказала нам старуха? – послышался сверху голос. По раскрошившимся и сгладившимся от времени ступеням храма пирамиды осторожно спускались еще трое членов экспедиции – Ломакс, Леттич и русский, Игнат Нефедов. – Ничего я не забыл, tovarishch, – с улыбкой сказал Роулинсон. Он всегда называл русского так, полагая, что это должно раздражать Нефедова, но тому было до лампочки. – У этих чокнутых обитателей сельвы любая гора или ущелье – жилище злых духов, проклятое место. Что тогда сказать о заброшенном городе? И вообще, у вас в России, наверное, фильмы ужасов запрещены? – Вовсе нет, – Нефедов спустился и помог спрыгнуть Леттичу, который заметно хромал. – А если нет, то ты должен знать, tovarishch, что в любом мало мальски достойном фильме ужасов есть такой персонаж как местный житель, говорящий путешественникам что то типа: «На вашем месте я бы туда не ездил». А что придумано сценаристами и продюсерами, то, как правило, к реальной жизни отношения не имеет. – Ты, наверное, и на сигналы светофора не реагируешь? Он ведь тоже говорит что то типа: «На твоем месте я бы туда не ездил», – сказал негр и громко рассмеялся. Его вяло поддержали, после чего Леттич пожаловался: – Кажется, я растянул связки. – Этого только нам и не хватало, – пробормотал Роулинсон, исполнявший в экспедиции функции врача. – Сейчас, допью пиво и займусь тобой. – Не нужно, – сказал русский, прихлопнув на щеке москита. – Там ерунда, разрыва нет… Я уже смазал гелем с ибупрофеном и наложил повязку. – Спасибо, tovarishch, – отсалютовал ему пивной банкой Роулинсон. Некоторое время все сидели молча, глядя, как Лафонсо Ченнинг возится с плитой. Нефедов вспомнил пресловутую старуху – сморщенную, темнокожую, облаченную в доходящую до лодыжек полосатую юбку корте, блузу уипиль и длинную шаль. Она стояла у обочины дороги, курила трубку и продавала ярко красные перцы, разложенные на соломенной подстилке, и куски липких сладостей из кактуса. Длинный «лендровер» экспедиции остановился возле старухи, и Роулинсон вступил с ней в длинную сложную беседу, вручив для начала банкноту в пятьдесят песо. Старуха вначале отвечала охотно, даже улыбаясь, потом помрачнела и, собрав в складки шали нехитрый товар, демонстративно убралась прочь. – Чем ты обидел старую леди? – поинтересовался тогда Лафонсо Ченнинг. – Она сказала, что нас сожрут гоблины, – развел руками Роулинсон. – Как только я заикнулся про старый город. Я так понял, что туда никто не ходит, и нам там тоже делать нечего. Злые духи, дескать. Проклятое место. Скорее всего, бабка врет. Грех не соврать гринго. – Может, она просто заигрывала с тобой, а ты не въехал! – засмеялся негр. Роулинсон беззлобно выругался. Эта история действительно напоминала фильм ужасов, потому Нефедов не придал ей значения. Но сейчас ему стало немного не по себе, хотя остальные по прежнему относились к мрачному пророчеству наплевательски. – В самом деле, пирамида очень старая, – нарушил молчание Курт Ломакс. – И очень большая. Эрозия ее сильно разрушила, но даже то, что осталось, впечатляет. Это, конечно, не гватемальский Эль Мирадор с его семьюдесятью двумя метрами, но тоже весьма внушительное сооружение. Странно, что его никто не обследовал до нас. – Ничего странного, – возразил Блэки. – Эта красотка очень хорошо сокрыта от людских глаз. Да и, похоже, слишком давно заброшена. Ее даже ни разу не нарастили. – Как это? – вытаращил глаза Ченнинг. – Что значит «не нарастили»? Я думал, пирамиды только раскапывают… – Пирамиды в Мексике есть повсюду. Буквально повсюду. Каждый городок может похвастаться своим «ситьо аркеолохико». |
