|
Он не видел смысла врать, к тому же информацию при желании ничего не стоило проверить. – Хоккей… – задумчиво повторил Мастер, возвращаясь на свой трон. – Это хорошо. Хоккей – интересная игра. Правда, она давно превратилась в постановку. Скажи мне, ты дрался в игре честно? Я имею в виду моменты, когда вы охаживали друг друга по морде. – Когда как. Иногда для вида, иногда – всерьез. – Впрочем, это неважно, – сказал Мастер. – Мы не для того здесь собрались. Кстати, я хотел вам представить полковника Роулинсона. Полковник, выйдите к нам, прошу. Из тени к креслу, где сидел Мастер, вышел человек, похожий на мумию. Его горло от воротника форменной куртки до самого подбородка было замотано пожелтевшими бинтами, серая кожа на лице высохла и отслаивалась чешуйками, а волосы напоминали мочало. Роулинсон напоминал ракового больного в четвертой стадии, стоящего одной ногой в могиле. От полковника одуряюще пахло лосьоном, но искусственный запах свежести не мог перебить естественного запаха гниения и разложения. – Меня зовут Роулинсон, tovarishch. Полковник Чарльз Роулинсон, – сказал человек с забинтованной шеей скрипучим, натужным голосом. – Я очень рад видеть у нас в гостях русского. Я уже сталкивался с одним. Он меня обманул. Убил и бросил умирать. – Мы не имеем к этому никакого отношения, – возразил Шибанов. – Кто знает, кто знает… – полковник сел на складной стульчик рядом с креслом Мастера, напоминая средневекового шута. – Мастер, вы здесь говорили о хоккее и о схватках. У меня есть предложение немного развлечься. – Слушаю вас с нетерпением, – благосклонно сказал Мастер. – Разрешить русскому сразиться с одним из моих людей, сэр? – Спросим у него. Слышали, мистер Шибанофф? Хотите встретиться с парнем полковника? – с надеждой поинтересовался Мастер. – Не скрою, от этого во многом зависит ваше будущее. – Готов, – сказал Шибанов, потому что ему больше нечего было ответить. – Надеюсь, сражаться придется не в настольный хоккей? Терпеть его не могу. – Браво, браво, – Мастер засмеялся и даже хлопнул еле слышно в ладони. – Хорошо, tovarishch, – с удовлетворением произнес и Роулинсон. – Русские – храбрые, я в этом никогда не сомневался. И, отвечая на ваш вопрос: нет, это будет не настольный хоккей. Куда интереснее. Он повернулся и крикнул: – Позовите Сонни! Атику и Мидори автоматчики отвели в сторону, освободив таким образом место, готовое стать рингом. Сонни, очевидно, требовалось некоторое время на подготовку, потому пауза затянулась. – Скажите, Мастер, я могу задать вам пару вопросов, пока мы ничем не заняты? – довольно нахально спросил Шибанов. Мастер пожал плечами: – Отчего же нет? Только, прошу вас, обращайтесь ко мне «сэр». – Хорошо, сэр. Я безусловно знаю вас. Где я мог вас видеть? – О, я ждал этого вопроса. Дело в том, мистер Шибанофф, что отвечать на него бессмысленно. Та прошлая жизнь бесповоротно закончилась. О причинах столь плачевного конца можно рассуждать бесконечно, но я привык следовать исключительно фактам. Потому я – Мастер, и только Мастер. Человек, который щелкает здесь пальцами, а все присутствующие обязаны спросить, насколько высоко они должны подпрыгнуть. Это была фраза из какой то книги, боевика, прочитанного Шибановым года три тому назад. – Тем не менее, – упрямо продолжал Ростислав, – вы ведь были сенатором, сэр? – Был, – кивнул Мастер. – Но сената Соединенных Штатов в его привычном виде нет, есть жалкая пародия на него в Североамериканском Альянсе, который сам по себе – жалкая пародия на Соединенные Штаты, за которые я отдавал жизнь. Стало быть, можно считать, что я сложил полномочия. |
