– Тебе придется объявить официальный траур, – сказала Наффа Долг Кардении в кабинете, который внезапно и официально стал ее собственным. Прошло лишь несколько мгновений с тех пор, как умер ее отец; тело его сейчас забирали из спальни – отныне ее спальни – на носилках, где в свое время лежали тела почти всех имперо, которым повезло умереть у себя дома. Кардения видела эти носилки, хранившиеся в другой комнате, и мрачно подумала, что однажды, скорее всего, на них вынесут и ее кости. У любой традиции есть оборотная сторона.

Мысль об этом вызвала у нее невольный смех.

– Кар? – спросила Наффа.

– Так, подумалось о мрачном, – ответила Кардения.

– Могу оставить тебя одну на пару минут.

– Но только на пару.

– Во время передачи власти у имперо нет ни одной свободной минуты, – мягко проговорила Наффа.

– Как долго длится официальный траур?

– По традиции – пять стандартных дней.

– Вся остальная Взаимозависимость получит пять свободных дней, – кивнула Кардения, – а я только пять минут.

– Я вернусь. – Наффа встала.

– Нет, – покачала головой Кардения. – Лучше займи меня делом, Наф.

И Наффа заняла ее делом.

Сперва – официальное объявление траура. Кардения направилась по коридору в кабинет Гелла Денга, личного секретаря ее отца (а теперь, если она не решит иначе, и ее собственного), который должен был передать распоряжение. Кардения беспокоилась, что ей придется диктовать некий официальный текст, но у Денга уже был готов документ, что нисколько ее не удивило. За время существования Взаимозависимости сменилось немало имперо.

Кардения прочитала документ, содержание которого было освящено временем и традицией. Язык казался окостеневшим и заплесневелым, но на то, чтобы внести исправления, ей не хватало душевных сил. Она лишь согласно кивнула и взяла перо, чтобы поставить подпись, но заколебалась.

– Что такое, ваше величество? – спросил Денг, и Кардения невольно отметила про себя, что к ней впервые обратились настолько официально.

– Не знаю, как подписать, – ответила Кардения. – Я еще не выбрала себе официальное имя.

– Если хотите, можете пока просто скрепить имперской печатью.

– Да, спасибо.

Денг достал воск и печать, расплавил воск, а печать протянул Кардении. Та вдавила печать, и на зеленом воске появился герб семьи Ву с имперской короной над ним – ее короной.

Возвращая печать Денгу, Кардения вдруг заметила, что он плачет.

– Теперь все официально, – сказал он. – Вы теперь имперо, ваше величество.

– Как долго вы служили моему отцу? – спросила Кардения.

– Тридцать девять лет, – ответил Денг, и ей показалось, будто он сейчас лишится чувств. Кардения машинально наклонилась и обняла его, но тут же отпустила.

– Простите, – пробормотала она. – Мне не следовало так поступать.

– Вы имперо, мэм, – сказал Денг. – Вы можете делать все, что пожелаете.

– Избавь меня от ненужной фамильярности, пожалуйста, – попросила Кардения Наффу, когда они вышли из кабинета секретаря.

– Мне показалось, было очень мило, – ответила Наффа. – Бедный старик. Тяжелый день для него.

– Умер его начальник.

– Да, но еще он считает, что потерял работу. Обычно к этому времени близкие друзья нового имперо уже занимают высокие посты.