— Ноя задал вопрос о КГБ…

— Так я ж вам сказал, что все у нас было теснейшим образом связано! Вы знаете, что в оборонной области любое государство не только использует собственные наработки, но и отслеживает, что делается у противника. Этим, в частности, занимается научно-техническая разведка, которая добывает образцы вооружения, техническую документацию… Информация, поступающая по линиям ГРУ и КГБ, шла в Военно-промышленную комиссию при Совете Министров. ВПК поручала освоение образцов конкретным министерствам, и те должны были реализовывать это задание. Иногда как бы так получалось: разведчики «костюм» добыли, а кое-кто из «оборонки» только «пуговицы пришил», но кричал, что это они все сделали, понимая, что по известным причинам никто их утверждения оспаривать не может. И за этим шли деньги, награды, премии… Так как все главки вооружения замыкались на нас, то мы знали все эти тонкости и поддерживали государственные интересы. Уж если вы получили секреты для реализации, то ведите себя прилично… Но это так, в общих чертах.

— Действительно, многие блистательные операции нашей разведки стали известны как «новые достижения советской науки и техники». Самый знаменитый тому пример — атомная бомба…

— Согласен, хотя и не рискну утверждать, что это была наиболее результативная операция разведки… И вообще, теперь, спустя годы, можно предполагать, что тут не только сработали разведчики, но и что определенными силами — разумеется, не государственными! — была намеренно осуществлена утечка информации. Если б мы не получили ядерную бомбу, то давно бы разразилась мировая война, в которой СССР бы постигла судьба Хиросимы и Нагасаки. Мудрость Сталина и советского руководства была в том, что они ничего не жалели, чтобы догнать и опередить вероятного противника… Кстати, нам тогда никто никаких кредитов не давал — мы все делали за счет своего напряжения. Сейчас многие это критикуют, но нельзя отрицать, что на протяжении 60 лет после окончания Второй мировой войны мир существует только потому, что появились ядерное оружие и его носители.

— Иван Порфировин, так объясните, пожалуйста, вы занимались какими-то техническими вопросами или…

— В первую очередь — кадры! А техника — это приложение, кто какими средствами владеет.

— Тогда извините за неконкретный вопрос, но приведите пример какой-то вашей конкретной работы.

— Пожалуйста, пример перед вами — это 12-томная «История Второй мировой войны». За эту работу я даже награжден орденом. Хотя моей фамилии в списке авторов вы не найдете, но на всех томах — благодарственные надписи министров обороны Гречко, Устинова. Я был в группе по подготовке этого издания, читал весь текст, мог кого угодно подключить к работе, а если мы говорили, что нужно что-то изменить, то меняли без всяких возражений…

— Это не единственные книги, в издании которых вы принимали участие?

— Могу вам сказать, что те две книги, которые написал генерал армии Сергей Матвеевич Штеменко — «Генеральный штаб в годы войны», — написаны по моей инициативе и с моим участием.

— Это ведь одно из лучших мемуарных изданий о Великой Отечественной войне…

— Согласен. Писал один хороший журналист, но Штеменко диктовал сам — так что была только литературная обработка… Когда Сергей Матвеевич был начальником Генштаба, там был создан военно-исторический отдел, где копились все важнейшие документы по Великой Отечественной войне, и этим материалом он был «наполнен».