Но какая ты, Юля? Разве похожа на своих подруг змеюк? Ты же лучше и добрее, и…
Мой мир начал рушиться. Из за Веры валиться на голову. От слов Юли сыпаться штукатурка.
– Ну что ты все так воспринял, – кинулась снова ко мне, – Это просто слухи. Верить необязательно. Рыжая и придумать могла. Она такая. С Верой я ведь хотела подружиться. Ты же видел! Да хоть сейчас могу подойти и попросить ее поговорить с тобой. Беспокоюсь о тебе, – поправилась, – о вас. Мне нравится, когда все у всех ладится.
В конце ее лицо озарила добрейшая и милая улыбка.
– Подходить не надо, Юля. Разберемся сами, – вмешивать кого то кроме Тима не хочу. – Спасибо, что поняла.
Надеюсь, второе объяснение Юли ближе к правде. Лить грязь на Веру не давал и дальше никому не позволю. Кому как не мне знать цену слухам и оскорблениям? В сторону Веры вдвойне тяжело переносить.
Совсем немного еще стоим вместе и я говорю, что должен отлучиться.
В самое часто посещаемое место сходить нормально. Мужской туалет для того и предназначен. Но у меня цель далека от нормальности. И сделать с собой ничего не могу. Боррра сложно остановить, если накрывает.
Следующий на очереди, он же Слизняков, он же гадский подхалим, направился туда, пока я стоял с Юлей. И пусть в «очередь», со слов Юли, не поверил, скорее напрягся от воспоминания. Отвадить гада от подруги или бывшей подруги нестерпимо хотелось.
Спокойный и миролюбивый Боря есть, где то там. Спрятался. Достану немного позже.
– Слизняков, успеешь еще, – оттягиваю его от кабинки, – Я не буду с тобой выяснять, кто круче для возможности встречаться с девочкой как Стас. Никогда не допущу тебе быть с Верой. Хоть каждый день будем драться, если не отстанешь.
Показываю свой решительный кулак.
– Ты все больнее и больнее на голову, Живин, – переминается он с ноги на ногу, поглядывая на кабинку, – Запугиваешь меня драками. Веру бешенством заразил. Раньше шарахалась от меня, потом чуть лучше стала общаться. Сегодня снова грубо послала и угрожала вашим Литераном. Не зря вы спелись, оба чокнутые.
Так тебе. Верно подметил, мы на одной волне.
– Да, мы чокнутые и психи. Вот и не приближайся к нам, – и не думаю снимать с нас обвинения, – Пожалуется Вера на тебя Литерану – останешься протирать задницу на второй год. Он очень злой и мстительный учитель. И уже начал точить на тебя зуб.
Больше бы хотел, чтоб Вера могла мной угрожать. У нее ведь не кому заступиться, а мой будущий отчим успевает нам обоим отцов заменять. Хуже всего то, что не знаю сколько продлится отчуждение Веры. А рисковать не могу.
– Учти, я буду следить за тобой и звездунами, – продолжаю дальше, – Только попробуйте и узнаете…
– Пробуй, что хочешь. Дай только в туалет успеть, – заскулил Слизняков, пытаясь пробиться к кабинке.
– Туда мы тебе разрешаем ходить. А к нам не приближайся!
Пропустил его, пока мне лужу под ноги не разлил.
– Задолбали! – услышал, когда закрывал дверь.
Приятнее всего звучало – мы. Для Веры больше нет «нас», Слизняков видно не в курсе. Зато я теперь в самой полной и запутанной растерянности. Как друг должен принять решение Веры.
Должен… Но не могу.
Блог 27/1
Боря
После уроков мое «не могу» заиграло новыми красками. Ясными, четкими и местами прозрачными. Везде читалось:
«Боррр, куда твои глаза смотрели?»
Поморгал как следует. У меня проблемы!
– Боря, ты смотришь куда я показываю? – говорю же, дело плохо. Литеран все подмечает.
– На верхнюю строку?
– Соберись, Боря. Если устал, тогда потом как то…
Эээй! Никаких потом!
У нас репетиция литературного вечера. |