Он протянул руку к парадной двери, когда кто-то окликнул его по имени. Он повернулся и увидел женщину, быстро идущую к нему по выложенному каменными плитами полу. Она была довольно высокая, прямая, с раскованной, уверенной походкой. Даже неискушенный мужской глаз мог разглядеть, что бездна усилий, денег и вкуса употреблены на то, чтобы создать эту женщину. Летнее ситцевое платье, обманчиво простенькое, не было снято с вешалки для готовой одежды. Черные туфли-лодочки на высоких каблуках тоже были изготовлены на заказ. Подкрашенные глаза и ярко-красный рот были произведениями искусства. Инстинктивно Питер понял, что это Эмма Поттер Уидмарк, ангел Дома Круглого стола и мать Эйприл Поттер. Занятный вопрос промелькнул в голове у Питера, пока она шла к нему, протянув руку. За холеной внешностью, делавшей Эмму Поттер Уидмарк в высшей степени привлекательной для ее возраста особой, угадывалась очень сильная и энергичная личность. Кто выживет при лобовом столкновении между этой женщиной и властолюбивым мужем?

— Вы поссорились с генералом, мистер Стайлс, — сказала она. — Мне знакомы эти симптомы. — Ее рукопожатие было крепким, но быстрым. Голос — хрипловатым. От чрезмерного количества сигарет или неумеренного количества выпивки? — Я — Эмма Поттер. Эмма Поттер Уидмарк.

— Я в этом не сомневался, — сказал Питер. — Да, ваш муж и я расходимся практически во всем. Надеюсь, ваша дочь благополучно добралась домой.

— Я ждала, чтобы поблагодарить вас за это, — сказала она.

— Меня не за что благодарить. Я собирался отвести ее домой, когда появился генерал.

— Думаю, вы имеете право получить объяснение, — сказала Эмма Уидмарк.

— Нет, разве что вы хотите его дать. Ваш муж сказал, что у Эйприл нервное расстройство. Что вчерашнее насилие снова вывело ее из равновесия.

Эмма Уидмарк повернулась к одному из кресел с высокими спинками возле огромного каменного очага. Она села в него, ее голова откинулась назад. Она походила на очень современную королеву на очень современном троне.

— У вас не найдется сигареты, мистер Стайлс? — спросила она.

— Извините, я курю трубку. Наверное, я мог бы найти ее для вас?

— В этом нет необходимости, — сказала она. Очень проницательные серые глаза изучали Питера пристально, вдумчиво. — Конечно, я знаю кто вы такой, мистер Стайлс, и почему вы здесь. Мне хотелось бы думать, что Эйприл не будет фигурировать в материале, который вы наверняка напишите об Уинфилде и вчерашней трагедии.

— Я не представляю, каким образом она могла бы фигурировать в этом материале, — сказал Питер.

— Вы ведь будете перемывать косточки всем Уидмаркам, мистер Стайлс, нравится нам это или нет. В этом и заключается репортерская деятельность. Но я хотела бы напомнить вам, что Эйприл — не Уидмарк. Она — моя дочь от первого брака.

— Я это знал.

На какой-то момент тщательно подкрашенные веки накрыли серые глаза, как будто Эмма Уидмарк вдумчиво оглядывалась в прошлое.

— Мой первый муж был очень мягким человеком, — сказала она в следующий момент. — Он совершенно не умел конфликтовать. Он не был отходчивым. Когда его обижали, рана навсегда оставалась открытой. Он умер от таких ран, и некоторые из них, боюсь, нанесла я. Эйприл, к несчастью для нее, похожа на отца. Одно тяжелое разочарование лишило ее способности вести повседневную борьбу за жизнь.

Питер наблюдал за ней, стараясь воздержаться от комментариев.

— Я рассказываю вам об этом по секрету, мистер Стайлс, потому что хочу, чтобы вы разобрались в том, что произошло сегодня вечером.