Питер открыл глаза и понял, что их прикрывает лежащая у него на лбу мокрая тряпочка. Голова болела так сильно, что он издал негромкий стон.

Он пошевелил рукой, чтобы снять компресс, но кто-то опередил его. Он повернул голову. Он лежал на своей кровати в своем номере в «Армс», и маленький седовласый человечек, со стетоскопом, свисающим с шеи, сидел возле кровати, ободряюще улыбаясь.

— С вами все будет в порядке, мистер Стайлс, — сказал он. — Я — доктор Джолиат.

— Я не ощущаю, что со мной все в порядке, — с трудом произнес Питер. Губы его распухли. Очевидно, Уолш нанес еще несколько ударов.

— Голова болит? — спросил доктор.

— Еще как!

— Надо бы сделать рентген, но я не думаю, что у вас что-то серьезное. Вероятно, легкое сотрясение.

— Что случилось с мисс Поттер? — спросил Питер.

Все вдруг снова отчетливо предстало перед ним. Этот сукин сын Уолш!

— Бедная девушка, — сказал доктор Джолиат. — Они увезли ее домой. Генерал ждет меня внизу, чтобы я сказал ему, когда он может извиниться перед вами за то, что случилось.

— Можете сказать ему, пусть затолкает свои извинения… — начал Питер.

— Уолш поступил очень опрометчиво, — торопливо перебил его доктор Джолиат. — Я предупреждал генерала насчет Уолша. Слишком несдержанный. Он нашел свитер Эйприл в вашей машине и решил, что вы привезли ее сюда, чтобы корыстно воспользоваться ее жалким, вывихнутым воображением.

— Ее свитер в моей машине? — удивился Питер.

— На полу под задним сиденьем, — сказал доктор Джолиат. — Генерал думает, что она пряталась в вашей машине, пока вы наносили ему визит, и что вы увезли ее, сами того не зная. Похоже, она забралась в вашу комнату, вскарабкавшись по шпалере за окнами. — Доктор покачал головой. — Странное совпадение. Молодой человек, который сбежал от нее три года назад, прожил все лето в этом же номере. — Холодные пальцы пощупали у Питера пульс. — Сказать генералу, что вы с ним увидитесь?

— Пусть подождет, — сказал Питер.

Он попытался принять сидячее положение. На какой-то момент комната бешено завращалась вокруг него.

— Не стоит так волноваться, — мягко придержал его за плечо доктор Джолиат.

Комната снова вернулась в нормальное положение, и, удивительным образом, боль в голове Питера, казалось, немного поутихла.

— Вы были доктором Эйприл, когда у нее случилось нервное расстройство? — спросил он.

— Я — семейный доктор, — сказал Джолиат. — Я был первым, кого позвали. Впоследствии были и другие — специалисты, психиатры.

— Вы считаете, что необъясненный отъезд Тони Редмонда стал причиной ее срыва?

Доктор пожал плечами.

— А что же еще? Эмма воспитывала ее на романтической чепухе, как мне ни жаль это говорить. Девочка не была подготовлена к тому, чтобы справиться с кризисом в личной жизни.

— А этот парень не объяснил, почему он от нее ушел?

— Была записка, — сказал доктор. — Я никогда ее не видел, но, как я понял со слов Эммы и генерала, там просто говорилось «прощай».

— Между ними имело место нечто большее, чем заурядный летний роман, — сказал Питер. Он оглядел комнату. — Она воображает, что я — Редмонд.

— Я думаю, можно с уверенностью говорить, что их взаимоотношения — как бы это выразиться — получили свое завершение.