— И вы не заявили о том, что вам повредили машину? — спросил Грэдуэлл.

— Я полагал, что это — как это у вас в Уинфилде называется? — дело рук случайных хулиганов-подростков. Поймать кого-нибудь надежды мало. Я подумал, что договорюсь о том, чтобы утром машину отбуксировали и поставили на нее новый комплект шин.

— Значит, такова ваша версия событий? — зло спросил Уоллас. Лицо его налилось краской.

— И я намерен твердо ее придерживаться, — бодро заверил Питер.

Уоллас навел свои злые глаза на Грейс.

— А как это вас вдруг угораздило поехать по приозерной дороге как раз в нужный момент? — спросил он.

— Я объездила весь город в поисках Питера, — доверчиво призналась Грейс. — Его машина очень приметная.

— Это в потемках-то?

— Она белая, капитан.

— Никто не говорил вам, где его искать?

— А разве кто-то знал? — живо вставил Питер.

Стоявшая перед капитаном дилемма была очевидна и доставляла Питеру мрачное удовлетворение. От Питера ждали, что он заявит о нападении на него на учебном плацу. Когда он не сделал этого, они представили ему вещественные доказательства, опять же ожидая, что ему придется признать правду. Все, что им оставалось, это сорвать с его спины одежду и устроить дознание по поводу того, почему он весь в синяках. Питер подумал: совсем не исключено, что именно так они и поступят.

Они не могли сказать, что знают: Грейс выяснила, как ехать, у Дэна Сотерна, не разоблачив Дэна в качестве пособника АИА. Они считали, что тот, возможно, еще пригодится, играя роль трусоватого приятеля.

— Где вы нашли мои вещи, капитан? — спросил Питер.

Уоллас крепко закусил свою сигару.

— В лесу, — сказал он.

— Удивительно, что детки не позарились на зажигалку и часы, — изобразил удивление Питер. — Они стоят кучу денег.

Капитан оттолкнул назад свой стул и ринулся в противоположный конец кабинета. Он уже миновал свою обычную точку кипения. Он раздраженным жестом подозвал Грэдуэлла.

Окружной прокурор медленно подошел и встал возле письменного стола капитана. Он снял свои массивные очки и теперь протирал их белым полотняным носовым платком.

— Удивит ли вас, мистер Стайлс, — спокойно спросил он, — если я скажу вам, что не верю ни одному слову из вашего рассказа?

— Трудно понять, во что верить в Уинфилде, ведь так? — сказал Питер улыбаясь.

Грэдуэлл снова надел свои очки.

— Я намерен попросить вас и миссис Минафи сделать официальное заявление о том, что случилось с вашей машиной и вашей одеждой, и о том, как вы двое оказались вместе, — сказал он. — Просто на тот случай, если в другой раз вам вздумается рассказать какую-нибудь иную историю, мистер Стайлс. — Улыбка у него была усталая. — Мы могли бы выдвинуть формальное обвинение против вас обоих за недоносительство о преступлении. Дело того не стоит.

— Я рад, что вы так к этому относитесь, — сказал Питер.

— Тем не менее вы представляете для нас более серьезную проблему, мистер Стайлс. И вы, миссис Минафи.

— Проблему какого рода? — спросил Питер.

— У нас здесь, в Уинфилде, расследуются три убийства.

— Я знаю, — сказал Питер.

— Мы не возражаем против нормальной активности газетчиков в такой ситуации, — сказал Грэдуэлл.