— Я это и сам вижу!

— Нет, я имею в виду более глубокий смысл. Помимо всего того, что мы видим, здесь есть нечто такое, чего мы не видим и что намного опаснее видимого. Лес — это всего лишь пелена.

— Пелена? Ты полагаешь, что за этой отвратительной растительностью что-то скрывается?

Хейке задумался.

— Или внутри этого леса, — медленно произнес он, — или за его пределами.

— Ты полагаешь, что мы должны выяснить это?

— Как ты хочешь.

— Нет, ты просто разбудил во мне любопытство! Я готов это сделать!

Они прошли еще немного, и Хейке снова остановился.

— Нет! Нет, я не хочу впутывать вас в это! Повернем назад!

— Ни за что в жизни, — сказал Петер. — Разве ты не видишь, что этот чертов лес уже редеет? Мы уже прошли его, не обнаружив ничего страшного!

Его легкомысленный юмор передался Хейке.

— Ладно, пойдем дальше. Это занятная прогулка, не так ли?

— Лучше и не придумаешь! — ответил Петер. — В твоем обществе не соскучишься! Уфф, не могу себе представить, как бы я себя чувствовал, если бы попал сюда один!

— Я бы тоже не хотел пережить это, — со своей медлительной рассудительностью ответил Хейке. — А теперь еще эта девушка, которую надо защищать!

Они с улыбкой переглянулись.

Но сердце у обоих трепетало от страха. Просто они не хотели показывать друг другу свой ужас и неуверенность. Лес все еще держал их за горло, хотя впереди уже показался просвет.

И наконец перед ними открылась небольшая долина, на дне которой лежала деревенька.

— Ура! — закричал Петер. — Человеческое жилье!

— Где? — спросил Хейке.

— Но разве ты не видишь? Там, внизу. Чудесная маленькая деревушка.

Мира, наконец, осмелилась открыть глаза и оторвать от ушей руки.

— Разве ты не видишь, Хейке? — спросила она. — О, Господи, наконец-то мы добрались до людей! Благодарю тебя, святая Богоматерь!

— Ах, да, теперь я вижу, — улыбаясь, сказал Хейке. — Я подумал сначала, что это просто груда камней. Но теперь я вижу церковь и все остальное!

— В сумерках я вижу лучше тебя, я заметил это еще вчера вечером. Пойдем скорее, а то станет совсем темно!

На полпути Хейке снова остановил коня, которого вел под уздцы.

— Слышите?

— Нет, — ответил Петер, шедший впереди.

— Взмахи крыльев большой птицы. Нет, двух птиц! Но теперь так темно…

Мира вскрикнула.

— Тише! Что-то задело меня. Я услышала какой-то шелест, а потом что-то живое задело меня, коснулось моего лица. Я хочу слезть с коня!

И Хейке помог ей.

— Они уже удалились, — успокоил он девушку.

— Я ничего не слышал, — сказал Петер.

— Они были совсем близко, — задумчиво произнес Хейке.

Только он один не испытывал облегчения от того, что лес кончился.

6

Мира по-прежнему недоверчиво относилась к Хейке, стараясь не смотреть на его мускулистую фигуру, молчаливо сопровождавшую их. Она судорожно схватила Петера за руку, словно это была спасительная соломинка в полном опасностей мире, когда Хейке ссадил ее с коня на заросшей травой тропинке.

— О-о-ох, — простонала она, ступив в темноте на землю, — я думала, что умру в этом жутком, болотистом лесу! Мне казалось, что чьи-то злые глаза наблюдают за нами откуда-то сверху, смотрят на нас с деревьев, со свисающих вниз лишайников, со скал — поэтому я и зажмурилась.