Так вот, сейчас, подходя к леди Лейдаль, я чувствовала себя именно такой сомнамбулой. Изо всех сил старалась не смотреть на Нориана Снэша, не поворачивать к нему головы, даже не думать о нем, забыть о его присутствии. Но когда тонкие пальцы директрисы начали прикалывать к моей груди брошь, когда ее губы негромко проговорили: «Поздравляю», — когда за спиной пополз шепоток о том, что я — та самая избранная с церемонии, мне вдруг стало нечем дышать. Потому что хоть я не смотрела, не поворачивала головы и старалась не думать, все равно ощутила прикованный к себе взгляд.

Взгляд, осязаемый буквально физически, легко различимый среди остальных. Неотрывный, внимательный, будто проникающий в самую мою душу.

И я не сдержалась. Машинально присев в реверансе, посмотрела на феникса в ответ. Немыслимая дерзость — смотреть ему в лицо… прямо в глаза.

К счастью, в нелепое положение я себя не поставила, сумев вовремя сбросить оцепенение, поблагодарить леди Лейдаль и вернуться на место.

Далее в руках каждой из нас появились свитки с расписанием занятий, копии которых к этому времени также разместили и в гостиных факультетов. Затем директриса выразила надежду, что мы станем достойными воспитанницами института, и пригласила всех пройти в смежный зал, где были накрыты праздничные столы.

ГЛАВА 5

Нориан

Сидя за преподавательским столом, я не мог избавиться от ощущения, что оказался в оранжерее. Оранжерее, наполненной приторными запахами похожих друг на друга цветов. Розы. Да, все они были розами — и аэллины, и ниллэ. Выращенные в тепле и заботе, никогда не покидавшие безопасных теплиц. Все, кроме одной.

Эти глаза я узнал сразу.

Жизнь слишком часто преподносила мне сюрпризы, и уже мало что было способно меня удивить. Но кто бы мог подумать, что та встреча на крыше, отчего-то прочно въевшаяся в память, будет не единственной?

В последние дни все только и говорили, что о допущенной на Церемонии избрания ошибке. Инида Трэйндж сильно озадачила организаторов, храмовников и прочих причастных. Пока шло разбирательство и искали виновников, выдвигались самые разные версии случившегося. Находились даже те, кто верил в проявление высшей воли. Смешно. Пресветлый уже давно не заглядывал в наш мир, иначе тьма не подобралась бы настолько близко, а фениксы не утратили бы с годами половину сил.

Отпив прохладный ягодный отвар, — алкоголь в институте не подавали даже по праздникам, — незаметно посмотрел на виновницу переполоха. Даже одетая в институтскую форму, она неуловимо отличалась от остальных. Сидела с краю стола, особняком. Судя по тому, на какое расстояние отодвинулись от нее однокурсницы, ей придется нелегко. Ни декан факультета ниллэ, ни леди Лейдаль и пальцем не пошевелят, чтобы помочь. Напыщенные и самовлюбленные, помешанные на чистоте высокой крови. Как и многие аристократы, они смотрят на людей из низших слоев как на грязь. Само появление невысокородной девушки в институте — оскорбление для них. Лицемерки. Внеси ее родственники круглую сумму в фонд, они бы закрыли глаза на низкое происхождение.

На первом же занятии нужно дать понять им всем — классовое неравенство в боевой магии ничего не значит. Мне плевать, аэллины они или ниллэ, условия будут для всех одинаковыми. И если уж моя участь — преподавать им боевую магию, то жалеть никого не буду. Для их же блага.

Приступ пришел как всегда внезапно. Свет перед глазами на несколько долгих мгновений померк, грудь сдавило железными тисками, стало трудно дышать. Пальцы непроизвольно сдавили бокал с такой силой, что тот едва не треснул.

Риах!

— Лорд Снэш? — из-за плотного марева донесся до меня голос леди Лейдаль.