Выпорхнув из окна, птица взмыла вверх с криком скорее торжествующим, чем извинительным.

— И не вздумай возвращаться! — крикнул юноша. — Извини, Уралай, если бы я только мог подумать…

Девушка, вытирая волосы и лицо, сотрясалась в беззвучном смехе.

— О, Монкель… — сказала она, впервые называя его только по имени, — если бы ты только мог видеть себя. Возможно, в ту ночь мне следовало бы принять твое предложение проводить меня.

Ты становишься таким же несдержанным, как те люди, с которыми ты пьешь. Ладно, пошли. Погуляем вдвоем, и ты расскажешь мне, как приручал свой сбежавший подарок.

Прошло больше часа, прежде чем Монкель расстался с Уралай и поплыл домой, опьяненный вином более крепким, чем те, что подавались в рыбацкой таверне. Подарок превзошел самые смелые ожидания, открыв дорогу отношениям с Уралай.

Это хорошо, что птица улетела, теперь ему больше не нужно беспокоиться по поводу бездумно навлеченного несчастья на девушку.

Но птица ждала его, когда он вернулся домой, и никакое количество камней и брошенных проклятий не смогло заставить ее улететь.