|
Рядом никого не было, чтобы поругаться или выговориться, а физический труд помогал освободиться от отрицательных эмоций. И вот в самый разгар работы раздался звонок в дверь. Настя отвлеклась от размышлений, спрыгнула со стула, с которого пыталась дотянуться до карнизов над окном, чтобы их протереть, посмотрела на часы, потом прилипшие к вспотевшему лбу волосы смахнула. Звонок повторился, Настя направилась в прихожую, гадая, кто это может быть. Единственный желанный гость, который мог посетить их квартиру, это Фёдор, но время было не его, в это время он обычно уходил в клуб. А открыв дверь и увидев Аверина, она нахмурилась, чувствуя, что дурное предчувствие и раздражение после встречи с Ольгой возвращаются.
— Ты зачем пришёл? — Мы вчера не договорили. — И ты явился ко мне домой? Договаривать. Саш, ты с ума сошёл? Аверин окинул её быстрым взглядом. Настя казалась запыхавшейся, щёки раскраснелись, одета была довольно небрежно, а в руках тряпка. — Убираешься? Маркелов здесь? Она вдруг закусила губу в расстройстве. — Ты пришёл поругаться с ним? Испортить мне жизнь? — Нет, поговорить. — Он перешагнул порог, вынуждая её отступить, а потом дверь захлопнул. Смотрел испытывающе, а Настя тряпку на пол бросила. — Машины его нет. Уехал? — Я должна отвечать? Саш, я серьёзно, ты зачем пришёл? — Ты вчера сбежала. Она криво усмехнулась. — С чего ты взял, что я сбежала? Я ушла, потому что ты начал заговариваться. За дверью послышались голоса, соседи поднимались по лестнице, смеялись, и Настя машинально отступила в комнату. А Аверину напомнила: — Ты явился ко мне в дом, уже темнеет, а моего мужа нет. Завтра утром твоя мама разнесёт по всему двору, что я бессовестная шлюха, которая сбивает её любимого сыночка с пути истинного и уводит от законной жены. Он досадно поморщился. — Я с ней поговорю. Настя даже рассмеялась. — Поговоришь? О чём? Чтобы она меня шлюхой не считала? — Настя, прекрати! Ты преувеличиваешь, сама на себя наговариваешь! — Да откуда ты знаешь? Ты вообще меня не знаешь! — Отвернулась от него и пожаловалась: — Надо было послушаться Серёжку, он просил меня уехать… Но я не думала, что так будет, правда. Я не понимаю, что я вам всем сделала. И не понимаю, почему переживаю из-за этого! — Потому что мы не чужие. Настя повернулась к нему. — Не чужие? Не знаю, у меня такое чувство, что я никого из вас никогда не знала. Саша привалился плечом к дверному косяку, приглядывался к Насте с прищуром. Потом спросил: — Что случилось? Тебя аж трясёт. Она приложила ладонь к горящей щеке. — Ничего. Я сама себя накрутила. — Рукой взмахнула. — Я сегодня снова говорила с Ольгой. — Поругались? — Нет! Почему я должна с ней ругаться? Я ей ничего не должна. А она ведёт себя так, словно… — Что? — Словно я ей жизнь сломала! Вы все себя так ведёте. И ты тоже. Аверин на пару секунд опустил глаза. — Ты не сломала мне жизнь. Настя приложила ладонь к груди и произнесла, не сдерживая сарказма: — Спасибо тебе большое. А то после вчерашнего я сомневаться начала. — Насть, я не собираюсь тебя ни в чём обвинять. Но ты вернулась… — Он помолчал, затем произнёс: — Я хотел, чтобы ты вернулась. Она покачала головой. — Я не вернулась, Саша. И не собираюсь возвращаться. — Ты довольна своей жизнью? — Да! — Врёшь. |
