Кивнула. Сашка снова обнял её, но не целовал, не тискал, просто прижался, и сказал:

— Я тебя никому не отдам. Ты моя, слышишь?

Она слышала, вот только слов в ответ не было. Может, они позже появятся? Когда она сможет успокоить свою совесть?

Но судьба не дала ей шанса успокоиться. Уже на следующее утро Настю посетила тревожная мысль. Пришла из ниоткуда, выскочила, как чёрт из табакерки, и заставила замереть в плохом предчувствии. А всё началось с Сашкиных роз. Настя проснулась утром и никак не могла понять, почему ей не по себе. Никогда раньше не замечала, что у роз такой сильный, приторный аромат. Он её буквально преследовал. Настя даже окно нараспашку открыла, дверь в комнату распахнула, надеясь, что сквозняком запах выдует. Потом унесла вазу с цветами в комнату родителей, дверь плотно закрыла, но всё равно пахло. Такое ощущение, что вся квартира пропахала ароматом роз. Сначала подумала, что Сашка, наверное, купил какую-нибудь подделку. По телевизору ведь чего только не показывают: и духами цветы поливают, чтобы пахли лучше, и головки к стеблям булавками прикалывают. Дошло до того, что её затошнило, да так сильно, что она даже позавтракать не смогла. Хотела уже выкинуть цветы, отнести их на помойку, лишь бы только прекратить это мучение. Но, конечно же, не пошла никуда, цветы-то от любимого человека, и поэтому Настя заперлась в своей комнате и почти час пролежала на диване, надеясь, что тошнота утихнет. Она утихла. Но когда прошла тошнота, пришла эта мысль. Настя на диване села, понимая, что не может дышать, а в уме уже начала числа складывать. Считала дни, оказалось, что их прошло много. Слишком много. Невероятно много. А она, со всеми этими проблемами, переживаниями, возвращениями Аверина и попытками наладить их отношения, совсем забыла и вовремя не спохватилась. Но оставалась ещё надежда… И один веский довод: не может с ней такого произойти, это было бы слишком несправедливо!

Весь день Настя не могла успокоиться. И сказать никому не могла, всё ещё надеясь, что это ошибка. Саша пригласил её в кино, в кафе, просто прогуляться, воскресенье ведь, а ему вечером уезжать, и Настя не смогла ему отказать. Но настроение было на нуле. Изо всех сил старалась этого не показать, улыбалась, кивала, но всё больше молчала и к себе прислушивалась. Изменилось в ней что-то или нет? Тошнит ли? Не тошнило, но в кафе, глядя, как Сашка ест, понимала, что у неё аппетита нет.

— Не понравилось? Давай что-нибудь другое закажу? — Аверин изо всех сил старался ей угодить.

Настя обвела зал потерянным взглядом.

— А здесь есть молочные коктейли?

Саша с готовностью кивнул.

— Вроде есть, пойду закажу. — Из-за стола поднялся, а Настя его расстроенным взглядом проводила. И в который раз мысленно вопрос себе задала: а если правда, что делать?

Вечером простились, Сашка обнял её, как никогда крепко, поцеловал, а когда в глаза заглянул, Насте на мгновение противно стало. Всё в их отношениях не так, даже нежные взгляды теперь больше напоминают мольбу о прощении. Интересно, она так же на него смотрит? Всё-таки удивительно, что Сашка решил сделать первый шаг, всё забыть и начать сначала, видимо, на самом деле не смог без неё. То ли любит, то ли слишком привык. Нехорошие мыли под нехорошее настроение.

С настроением нужно было что-то срочно делать, и поэтому уже следующим утром Настя пошла в женскую консультацию. Невыносимо было и дальше гадать. Сказала матери, что отправляется делать фотографию для личного дела, а сама поспешила в больницу. Когда входила, на ней от беспокойства лица не было, а когда выходила вместо лица восковая маска, и больше никакой надежды на ошибку. Нет ошибки, беременна. От Маркелова. Домой пришла, легла на диван, отвернувшись лицом к стене, и так весь день пролежала. Не думала о том, как стоит решать проблему, просто отходила от шока, старалась принять случившееся.