Очередная колонна «отдыхаек» пересекла дорогу Поште и Зубочистке ближе к вечеру, когда листоноша стал уже подыскивать место для ночлега.

– Стой! Кто идет?! – окрикнули из колонны, ощетинясь стволами.

– Пошта, – представился тот, подъехав поближе, – листоноша.

С беженцами следовало быть предельно вежливыми – перепуганные, ни черта не соображающие в реальном мире, они могли быть опасными и начинали палить во все стороны по малейшему поводу.

– Кто-кто? – не поняли в колонне.

– Листоноша из клана листонош.

– Опусти ствол, Сан Саныч, – посоветовал кто-то из колонны. – Про листонош я слыхал, они безобидные…

От такой характеристики Пошта саркастически хмыкнул, а Зубочистка пробубнил что-то обиженно, вроде «ну да, безобидные, как же»…

– Куда путь держите, уважаемые? – спросил Пошта.

– В Симферополь, – ответствовали ему.

«Ну да, конечно, – подумал Пошта. – Куда же еще!»

– А сами кто будете? – спросил он из вежливости.

– Убежище номер четырнадцать-бис. Эвакуированы распоряжением номер триста семьдесят восемь штрих десять в связи с окончанием продовольственных запасов.

– Ясно, – покивал Пошта. – На привал становиться планируете?

– А как же…

– Тогда мы с вами переночуем, – решил Пошта. – Вместе оно как-то спокойно. А то я слышал, тут саблезубые собаки шалят…

При слове «саблезубые» «отдыхайки» испуганно примолкли. Пошта на это и рассчитывал: теперь будет им тема

для разговоров у вечернего костра – листоноша будет делиться деталями о флоре и фауне Крыма, а «отдыхайки» наперебой рассказывать страшилки, которыми пичкали друг друга все годы в убежище.

Но самый большой ажиотаж вызвал, конечно, Один. Беженцы один за другим подходили к коню, спрашивали разрешения погладить, гладили, отходили в сторону и зачем-то терли руки об одежду, видимо, боясь подхватить неведомую заразу.

Пошта научил «отдыхаек» правильно разводить костер и вымачивать в соленой воде мясо радиоактивных сусликов, после чего все беженцы собрались вокруг огня, поужинали и начали травить байки.

– А еще, говорят, – бормотал седой старик, прикладываясь к фляжке с горячительным, – что бродит по плоскогорьям Южного Крыма Черный Спелеолог. Заманивает в пещеры, запутывает, гробит людей.

– Все ты путаешь, дед, – возразил ему кто-то из юнцов. – И вовсе не Черный, а Пьяный Спелеолог, а еще он – оборотень: когда баба, а когда мужик.

– Оборотни – это да, – весомо заявил кто-то из дальних рядов, невидимый во тьме. – В Крыму таких много. Днем – вроде человек нормальный, грамотный, умный, а как ночь наступит – все, бегает по Степи, сталкеров жрет, женщин насилует.

– Враки! Не бывает такого!

Пошта знай себе посмеивался, да дергал за веревку Зубочистку, который порывался вступить в диалог и развести лохов на бабло. Тут и о лохах речь зашла:

– А лох – это вообще растение, чтобы вы знали. По земле стелится, кто вступит – не выберется, у него шипы ядовитые, оцарапаешься, в лоха превратишься…

Тут уже заржали все – слишком уж невероятной оказалась байка.

– Все это байки и анекдоты, – степенно начал Сан Саныч, коренастый мужик с седой бородой и шрамом через все лицо.