Не отказываясь от сытного стола и уютного дома, Кока начал ловить наслаждения на стороне.

Потом случилось неизбежное. От избытка страстей возник большой прокол. Случилось все так. Кока приехал к Таисии Глебовне на овощную базу. Надо было захватить и отвезти домой корзины с фруктами. Хозяйки в кабинете не оказалось. Секретарша, сухая очкастая педантша Галина Сергеевна Топто-пырова, сказала:

— Таисия Глебовна в пятом цехе. Просила туда зайти. Вас проводит Вика.

Вика, вертлявая маленькая обезьянка с косичкой, кольцом уложенной на затылке, с носиком кнопочкой, вся разболтанная, вихлястая, охотно согласилась:

— Пошли.

Она семенила впереди Коки, вызывающе покачивая бедрами, а когда тот пробующе тронул ее за ягодицу, хихикнула:

— Вы всегда такой быстрый?

Они пересекали огромное пустое хранилище, приготовленное для овощей нового урожая.

— Всегда, — ответил Кока и подхватил Вику на руки. Он уложил ее на кучу сложенных в каком-то закутке мешков и привычно принялся за дело. Пахло сыростью, гнилой капустой, но все остальное Вика сумела подать в лучшем виде. Были метания, стоны, охи и ахи. Она оказалась большой искусницей в особом жанре. Кока был доволен. Но уже через четыре дня понял: забавное приключение не прошло бесследно. То естественное дело, которое люди с детства называют «маленьким», стало вызывать большие трудности. Пустячок, раньше приносивший душе облегчение, теперь заставлял глаза вылезать из орбит от боли.

Ошарашенный открытием, Кока поехал на 5-ю линию. На этой тихой окраинной улице в зелени яблоневого сада стоял ухоженный одноэтажный домик. Рядом с воротами на стене помещалась белая эмалированная табличка, на которой черными буквами было написано:

«Д— р Любимов,

мочеполовые болезни».

Кока знал этот дом со школьных лет. Ах, сколько шуток отпускали в адрес безобидной таблички ребята, проходя мимо дома доктора в школу и возвращаясь обратно. Никто из них не думал, что в бурной жизни таланты Любимова могут оказаться якорем, который не позволит лодке страстей разбиться о камни острова Сифилис.

Домик Кока нашел без труда. К его удивлению, табличка оказалась бронзовой, а текст на ней заметно изменился:

«Доктор Либерман,

венерология,

сексопатология».

Робкой рукой Кока нажал кнопку звонка. Дверь ему открыла молодая женщина, на которую он не обратил внимания. Висельнику не до любования красотами природы.

— Вы к доктору?

— Да.

— Проходите.

Кабинет врача, небольшой, чистенький, своей стерильностью вселял уверенность в выздоровлении.

На салатного цвета стене красовались два прекрасных пейзажа. Их писала рука талантливого художника, постоянного клиента милого доктора. Своих натурщиц маэстро искал в толпе и иногда допускал роковые промахи в выборе…

На столе рядом с выложенными в ряд блестящими инструментами страшного вида и непонятного назначения стояла миниатюрная фарфоровая фигурка: красивая дамочка в узкой юбочке сидела на гинекологическом кресле. Беседуя с больным, доктор временами толкал даму нежным движением в остренькую грудочку. Кресло легко опрокидывалось, дама вскидывала ножки вверх и раздвигала их.

— Сколько вам лет, юный рыцарь? — Доктор глядел поверх очков на Коку.

— Двадцать, — ответил тот убитым голосом и вздохнул.

— Что ж, обнажите меч, который вы затупили. Доктор натянул тонкие резиновые перчатки. Кока спустил джинсы.

— Так-так, посмотрим…

Доктор взял достоинство Коки за шкирку, как шкодливого кота, приподнял и потряс брезгливо.

— Так-так. Повернитесь задом. Нагнитесь.

— Ой!

— Не надо «ой!», молодой человек.