|
Совсем неподалеку Мазур, первым спустившийся на бетонку, увидел стандартное здание аэровокзала - унылый серый ящик со стеклянной стеной, украшенный по карнизу буквами ТИКСОН. Вокруг простиралась необозримая темно-зеленая равнина, до самого горизонта. В общем, на краю географии оказалось не так уж и жутко. Бывали места и угрюмее. - Пошли,- распорядился Кацуба.- Не будут нам автобусов подавать... Подхватив объемистые, но не особенно тяжелые сумки, они гуськом двинулись к вокзалу, казавшемуся безлюдным и вымершим, словно замок Спящей Красавицы. Когда оказались внутри, сходство со знаменитым сказочным объектом еще более усилилось. Обширный зал был практически пуст -сидели за стойкой две расплывшихся фемины в синих аэрофлотовских кительках, у входа меланхолично попивала баночное пиво компания из пяти мужичков (рядом с ними лежала груда выцветших рюкзаков и лежала спокойная серая лайка) да уныло бродил по залу милицейский сержант. Прибытие новых лиц, конечно же, стало нешуточным развлечением для всех старожилов, включая лайку. Впрочем, взоры в основном скрестились на яркой, как тропическая птичка, девушке Свете, каковую всеобщее внимание ничуть не смутило. - Сидим,- сказал Кацуба.- Ждем встречающих. Кто хочет, пусть пьет пиво, зря, что ли, столько упаковок тащили... В самом-то деле, что делать интеллигентным людям, прилетев на край земли? Пить пиво... Шишкодремов принялся откупоривать банки, с большой сноровкой дергая колечки, далеко отставляя руку, чтобы не капнуть на черную шинель. Мазур от нечего делать стал настраивать дешевенькую гитару, прихваченную ради доскональности имиджа,- бородатые интеллигенты, помимо пива, должны еще брякать на гитаре, сие непреложно... - Баяна не взяли,- грустно сказал Кацуба.- Изобразил бы я свою коронную, с которой "Юного барабанщика" слизали... - А как тебе вот это? - спросил Мазур.- Опознаешь? - и легонько прошелся по струнам. The nazis burnt his home to ashes, His family they murdered there. Where shall the soldier home from battle, Go now, to whom his sorrow bear* - Погоди-погоди-погоди...- Кацуба нешуточно удивился.- Мотив мне странно знакомый... Да и словечки... Ежели в обратном переводе... - Последний куплет,- хмыкнул Мазур. The soldier drank and wept for many, A broken dream, while on his chest, There shone a newly-minted medal For liberating Budapest.** - Ну ничего себе,- покрутил головой Кацуба.- Это что же, и "Родная хата" у нас слизана с импорта? - Да нет,- сказал Мазур.- Это я так... развлекаюсь. - Ну развлекайся, музицируй... Рембрандт...- Кацуба скользом глянул наружу, за стеклянную стену, вскочил.- Вот и приехали, сейчас узнаем, что день грядущий нам готовит... И быстро направился к выходу. Там стоял невидный зеленый фургончик, УАЗ с белой надписью "Гидрографическая", крайне потрепанный, казавшийся ровесником века. |
