Пауза. Голос в динамике стал резким:

– Насчет кого?

– Насчет ее мужа.

– А в чем дело? Уже говорили.

У нее было такое чувство, что неведомый обитатель квартиры вот-вот отрубит связь и в третий раз вызов не удастся. И Настя поспешила все объяснить. Она выражалась осторожно, но точно. Сказала, что была знакома с покойным Николаем, что у нее есть кое-какие вопросы и теперь она не знает, куда еще обратиться… Наконец получила ответ – долгий стон открываемой двери.

– Третий этаж и налево, – все так же резко ответил мужчина. – Дверь будет открыта.

И она пошла – как на заклание, поскольку совершенно не понимала, что ей сказать, о чем спросить и с кем ей предстоит общаться.

Дверь в самом деле была приоткрыта. В прихожей девушку поразил запах сырой затхлости. Где-то очень громко журчала вода, затем раздался оглушительный ноющий звук, от которого Настя едва не подпрыгнула. Только сейчас она различила силуэт хозяина – тот стоял в глубине прихожей.

– Не бойтесь, – сказал он, причем уже вполне дружелюбно. – Трубу прорвало. С утра жду сантехников, да они все перепились, не ходят к нам.

– Я… По делу…

Настя никак не решалась сделать следующий шаг. Что-то отвращало ее от этого – то ли душный влажный воздух, то ли странный силуэт. Она видела его против света и потому не могла различить лицо, но все-таки решила, что мужчина пожилой.

– Вы знали Юлю? Заходите! – он приветливо повел рукой. – Я один.

«А как плохо, что и я одна, – подумала вдруг Настя, делая неуверенные шаги. – Глупая… Мало ли что?!»

– Тут у меня кого только не было! – продолжал хозяин. – Милиция – раз, милиция – два. Унесли даже процессор.

– Процессор?!

– Да, от ее компьютера. Хотели забрать монитор и колонки, но я не дал. Заберут – потом ищи-свищи. Скажут – приобщили к делу.

Это было уже куда понятней. Дело об убийстве Николая, следствие. Этот мужчина все знает. Настя слегка приободрилась.

– Значит, была милиция? А что они говорят?

– Так вы не оттуда? – сразу насторожился он. – А кто вы?

– Я… Знала Николая, – нерешительно ответила Настя. – С Юлией Федоровной я не знакома.

– И не будете знакомы, – с необъяснимой иронией заметил тот.

– Она уехала?

– Умерла. Повесилась. В начале мая, в каком-то занюханном кафе.

И воздух снова сотрясли те самые внезапные рыдания, которые выбили из колеи следователя в первый его визит. Настя стояла как заколдованная. Она ожидала всего, но такого…

– Повесилась? – наконец вымолвила она. – Почему?

– Его спросите!

– Колю?

Это фамильярное обращение вырвалось у нее совершенно бессознательно. До сих пор девушка старалась делать вид, что не имеет прямого отношения к человеку, о котором спрашивала. Ей казалось, что так можно узнать больше…

– Кому – Коля, кому – никто! – отрезал тот, мгновенно перестав всхлипывать. Сейчас, когда глаза привыкли к скудному освещению, девушка видела, что перед нею стоит пожилой и, вероятно, не очень здоровый человек.

– Почему она это сделала?

– Никто не знает. Оставила записку с дурацким смыслом. Меня все таскают, выясняют, что это значит. Про ее личную жизнь спрашивают – а что я про нее знаю? И про твоего Колю тоже… А я с ним никаких дел не имел!

Он сразу перешел на «ты», совершенно перестав стесняться. Снова взвыла труба, откуда-то из глубины квартиры потянуло влажным паром.