Изменить размер шрифта - +
Привычно и ловко объединяя их в единую цепь, не оборачиваясь к брюнетке, глухо приказал:

— Сядь. Ты же знаешь, я не люблю, когда стоят за спиной.

— Подожди! — взмолилась женщина и заломила руки. — Одну минуту — подожди!

Выбежав из комнаты, она проскочила небольшой коридорчик и, осторожно приоткрыв дверь, на цыпочках вошла в детскую.

На кровати возле окна спал ребенок: десятилетний мальчик с темными кудряшками.

Женщина стремительно подошла к сыну, поправила на нем легкое летнее одеяло и, стараясь наклониться так, чтобы на лицо мальчика не упали волосы и слезы, быстро поцеловала его в лоб.

Разогнулась. Перекрестила спящего ребенка. И вышла.

— Нельзя ли без этих вот… концертов? — брюзгливо выпячивая губы, пробурчал мужик. — Садись. У нас мало времени.

Выложил на журнальный столик связку ключей, брелок автомобильной сигнализации и документы на машину. Женщина послушно заняла второе кресло возле столика, положила руки на подлокотники, расслабилась…

Мужчина наблюдал за каждым движением хозяйки. Когда брюнетка в точности выполнила его приказание, нажал на ноутбуке кнопку «Enter» и откинулся на спинку кресла. Уперся взглядом в противоположную стену с единственной фотографией, где стройная полногрудая хозяйка в ярком купальнике на фоне волн держит смеющегося сынишку.

Секунд десять ничего не происходило: мужчина и женщина смотрели прямо перед собой.

Потом брюнетка как будто бы очнулась, поднялась на ноги и, обойдя сзади кресло с безмятежно помаргивающим визитером, положила левую руку ему на плечо, правую под подбородок и четким, выверенным движением сломала ему шею.

 

3 июля 9 часов 11 минут Москва

Лидочка Корнеева верила в приметы. Сегодня, прежде чем выйти из дома, девушка загадала: если доцент Сокольский снова поджидает ее во дворе, делая вид, что ковыряется в моторе видавшего виды Мерседеса, так тому и быть — Сокольский Митя (Дмитрий Федорович) — ее судьба.

…В парадной перед дверью подъезда, Лидочка отточенным жестом взбила пышные рыжеватые кудри, пожамкала губами, грамотно распределяя перламутровый блеск, поправила сумочку и вышла на крыльцо с видом невозмутимой ученой дивы.

Мерседеса с Митей на парковке не было.

Лида разочарованно оглядела двор: поискала доцента и «мерина» в шеренге прочих автомобилей…

Облом, однако. Попадос на транспорт. За последний месяц Лидия привыкла тут же натыкаться взглядом на смущенно поджидающего ее Сокольского. Привыкла сразу же, выходя из подъезда попадать под обожающие взгляды…

Нынче же облом случился. Значит — судьба, вздохнула Лида. И пристально поискала в себе следы не огорчения, а очень даже облегчения. (По мнению мамы Лидочка еще не доросла до ухажера с ученой степенью в кармане.)

Корнеева быстро пересекла просторный двор, вышла на проспект и встала у остановки, дожидаясь автобуса, который довезет студентку до метро. Погода стояла прекрасная, время пик прошло, под навесом остановки сидели только две старушки, нужный автобус подошел практически пустым.

Лида легко перепорхнула подножку салона, села у окна; рядом тут же плюхнулась густо размалеванная девушка-эмо и, чувствительно упираясь локтем в Лидин бок, достала телефон:

— Алло, Маринка, это Жуля! — довольно громко заговорила эмо-пассажирка: — Что расскажу!! Сейчас я с Танькой виделась…, помнишь? худенькая такая, прыщавая из параллельного класса? Так вот. Она к гадалке ходила и там… Да не перебивай ты — «лажа, лажа»!.. Я сама в эту хрень не верю! Но тут такое…

Совершенно не обращая внимания на прислушивающихся пассажиров, девушка поведала Маринке потрясающую историю о том, как некая прыщавая Танька (главная школьная неудачница и жуткое страшилище) нашла свою судьбу через гадалку.

Быстрый переход