Но я думаю, это навело Ким на мысль о другой истории, которую я упомяну здесь, — она-то имеет отношение к загадочным переменам атмосферы в Дэд-Ривер, повлекшим за собой преображения и в здешних людях.

Ким сказала, что тогда была еще совсем маленькой, по соседству с ней жила семья с дочкой-подростком — единственным ребенком. Девушка та не отличалась ни красотой, ни умом, обычная такая до зевоты, разве что слегка недружелюбная и всегда угрюмая.

Как бы то ни было, на день рождения — семнадцатый — родители подарили ей два подарка: машину и щенка добермана. Вероятно, сказала Ким, девушка была непопулярна в школе, и один презент — машина — должен был повысить ее статус в обществе, в то время как другой — утешить ее, если первый не сработает как надо.

И девочка взаправду сильно полюбила щенка.

Оба ее родителя работали, поэтому собака большую часть дня торчала дома одна, и Ким помнила, как машина хозяйки щенка с ревом въезжала на подъездную дорожку каждый день в половине четвертого и как ее соседка торопилась вверх по ступенькам, пока собака громко лаяла и царапалась в сетчатую дверь. Вскорости за этим следовали визги, объятия и лобзания, которые даже в детстве Ким находила довольно-таки противными. Огромный «щенок»-добер нарезал дикие круги вокруг дома, порой заскакивая и на ту территорию, что номинально принадлежала семье Ким — и так каждый день.

Но однажды произошло по-другому.

Девочка подъехала к дому, и не последовало ни лая, ни царапанья в дверь. Просто тишина. Ким, как обычно, играла во дворе и заметила, что что-то не так. К тому времени все уже привыкли к собаке, так что она просто спокойно наблюдала. Девушка вошла внутрь.

Через пару минут соседка выбежала со щенком на руках и очертя голову помчалась к машине. Уложив собаку на задние сиденья, она прыгнула за руль и на всех газах рванула с места. Только это и произошло на глазах Ким — об остальном она узнала позже, из третьих рук.

Когда девочка вернулась домой, щенок-добер лежал на кухне и задыхался. Что-то застряло у него в горле, так что она подхватила его и повезла к ветеринару. Ветеринар осмотрел собаку и велел ей подождать снаружи. Какое-то время она так и делала. Но потом ожидание стало ей надоедать, поэтому она решила ехать домой и попросила медсестру позвонить ей, когда доктор закончит.

Она пробыла в доме всего несколько минут, когда зазвонил телефон. Это был ветеринар. Он сказал, что с собакой все в порядке, и спросил, одна ли сейчас девочка дома. Та сказала — одна. Тогда он велел ей немедленно убираться наружу, пойти постоять на лужайке или на улице. Полиция, сказал он, уже в пути, а ей пока лучше не задавать вопросов — просто уйти как можно скорее.

Полицейский наряд застал ее ожидающей на лужайке перед домом, ходящей кругами, смущенной и обеспокоенной. Две патрульные машины высадили четырех копов на лужайке у ее дома.

Наверху, в шкафу ее отца, они нашли спрятавшегося мужчину с рубашкой, туго обернутой вокруг кровоточащего указательного пальца. Вернее, того, что от пальца осталось. Доберман, как оказалось, зарекомендовал себя отличным стражем — и весьма неловким едоком. Он оторвал незваному гостю палец от костяшки — и проглотил его целиком. И именно этот огрызок встал у него поперек горла.

— …И я должен в это поверить? — уточнил я скептически.

— Все так и было.

Две истории о пальцах за одну неделю, подумалось мне.

— Ежели мне не веришь, спроси Кейси. Ее родители ту девчонку подряжали иногда посидеть с ее братом.

— С братом?..

Наверное, это слово вырвалось у меня слишком поспешно.

— Ну да. Ты… ну, ты ведь знаешь про ее брата, да?

— И да и нет.