— В яркий солнечный день кончилась война!

Все еще не осознать масштабов величественного события!..

Наспех завтрак, сборы, едем в штаб 2-го Украинского фронта. Не знаем пока, что предпримем. В Праге происходит восстание, немцы душат его, пражанам срочно нужна наша помощь! То ли ехать скорее к центру событий туда, то ли быть в Модре, ловя и передавая в Москву стекающуюся отовсюду в штаб фронта информацию?

Выезжаю с Ратнером на «ханомаге» из веселящейся с утра на улицах Братиславы. За мною на своем «опель-ке» — Доренский. Мчимся в Модру… Мысли мои о Москве, о России. Знают ли? Или еще ничего не знают, еще не радуются, узнают только сегодня?

Пишу эти строки в автомобиле. Малые Карпаты, вдоль которых едем, ярко зелены, в виноградниках, в курчавых зарослях кустарника. Нас, русских офицеров, приветствуют все встречные. В деревнях и селах крестьяне еще ничего не знают, но самый воздух солнечного дня напоен победой!

Модра. Штаб фронта. — Величайшее волнение царит среди офицеров. С утра работают «движки», чтобы дать электрический ток приемникам. Определенности, официальных сообщений пока нет, но все уже знают самую суть. Каждое новое сообщение передается из уст в уста. Вероятно, на других фронтах, где немцы в этом часу уже сдаются тысячами и складывают оружие, обстановка иная, чем у нас. Но здесь, на 2-м Украинском, боевая работа штаба, несмотря ни на какие вести, продолжается, как обычно, потому что передовые части и сегодня ведут упорные бои с яростно сопротивляющимся врагом. Только здесь, в Чехословакии, враг не хочет сдаваться, только здесь он еще длит бессмысленную отчаянную борьбу.

Ожесточенные бои по всей линии наших южных фронтов (1, 2, 3 и 4-го Украинских) происходили вчера и всю ночь, продолжаются и сейчас. Сегодня утром на 3-м Украинском гитлеровцы начали отход. В оперативном отделе, в разведотделе узнаю поступающие поминутно новости. На нашем правом фланге враг продолжает с особенным упорством сопротивляться: усиленная огневая деятельность (ночью и сегодня утром). 53-я армия — в Туржанах (западнее Брно). На левом фланге противник медленно отходит под натиском наших войск. Сейчас, утром, линия фронта войск маршала Малиновского проходит по следующим пунктам: Ославице — Пустимерж — Кржтины — Веверска Битйшке; отсюда она выдвигается вклинивающейся в расположение вражеских войск дугой: Заставка — Чучице — Ославаны — Иванчице, иначе говоря, обводит почти полным полукружием город Брно; от Иванчице линия фронта тянется к Дунаю через Одровице, Трнове Поле, Лаа, Каммерсдорф и упирается в Дунай западнее Корнейбурга.

По всей этой линии грохочут орудия, по всей этой линии наши войска ведут в кровопролитных боях наступление, отвоевывая у фашистов землю за пядью пядь. Упорное сопротивление нам они оказывают восточнее Моравски Крумлов. Тупая ожесточенность врага поражает своею бессмысленностью, но требует от наших ведущих наступление воинов присущих им самоотверженности и мастерства.

В минуты, когда я делаю эту запись, разведывательные самолеты приносят весть о том, что перед фронтом левого соседа — перед войсками Толбухина враг побежал: вдоль Дуная в сторону Линца помчались тысячи машин гитлеровцев, обуянных паникой. Страшась русских воинов, они решили сдаваться не нам, а союзникам в надежде, что «тот плен будет лучше русского».

К этому же часу враг дрогнул и на левом фланге 2-го Украинского: на участке 46-й армии шириною в тридцать километров — от Энцерсдорфа до Цеобандорфа возле Дуная гитлеровцы под давлением наших войск начали медленно отступать, прикрываясь арьергардными боями и, главным образом, артиллерийским и минометным огнем.

…А вот еще новое сообщение: враг начал откатываться и южнее района Брно. В настоящий момент, к середине дня, бои по всему фронту — в полном разгаре.