|
Порою казалось все, хватит, пришло время ареста, но тут же следовала либо очередная его встреча с невыявленной группировочкой предпринимателей, либо еще какой-нибудь сюрприз. В частности, установили, что гражданин Ярославцев по паспорту иностранного торгового деятеля, находящегося в настоящий момент в столице, приобрел авиабилет по маршруту Москва — Лондон. Немедленно перепроверили документы иностранца — как выяснилось, состоявшего с Ярославцевым в давнем знакомстве… Документы в наличии у иностранца имелись, а потому сразу же родилась версия о дубликате-подделке. Прогонов? Навещал ведь его Ярославцев… Авиабилет он взял заранее, не торопился, что-то его здесь держало. Это «что-то» мы пытались прояснить, готовя одновременно систему будущих допросов с железными доказательствами, а их накопилось вагон и тележка… для перевоза, скажем, лодок, набитых севрюгой. Тяжелее всех приходилось Кровопускову: с одной стороны, наблюдение предписывалось вести неотрывно, с другой — будоражить Ярославцева тоже не рекомендовалось, поскольку поводов для беспокойства у него и без того имелось в избытке. Прерванная связь с Мониным и Лямзиным, сигналы с разгромленных баз, звонки начальствующих деятелей, задетых за живое. Хорошо, вовремя удалось вмешаться в деятельность районного отделения, имевшего, полагаю, какие-то виды на нашего подопечного.
Судя же по поведению Ярославцева, готовился им вывоз за рубеж значительного количества ценностей, и препятствовать ему в их собирании не стоило. В общем, решили предоставить ему возможность подойти к последней черте и дать ее перешагнуть. Мы занялись проведением плановых операций, и вскоре с постановлением о проведении обыска, с понятыми и милицией я позвонил в дверь квартиры Прогонова. Визит наш хозяин воспринял спокойно: дескать, бывают ошибки, тревожат приличных людей по пустякам, но да приличным людям беспокоиться не о чем — заходите, гости нежеланные, располагайтесь, спрашивайте — отвечаем, отчего же не выяснить отношения? На бланки паспортов, водительских документов, фальшивых печатей, обнаруженных в машине Матерого, Виктор Вольдемарович взирал с недоуменным высокомерием: не мое, не знаю… Монин? Да, просил несколько раз расчистить не представляющие художественного интереса иконки, заходил на чай… Уверенно держался, скучаючи. Знал: с опытным преступником дело имел и за здорово живешь мастера своего он не сдаст; мастер — капитал непреходящий. Обыск тоже не дал никаких результатов. — Гражданин Прогонов, — начал я доверительно, уединившись с допрашиваемым в уголке комнаты, возле журнального столика, — знакомо ли вам понятие измена Родине? — Никогда… — торжественно привстал Прогонов. — Значит, — сказал я, — вы добросовестно заблуждаетесь. Возьму на себя труд повысить ваш уровень правовых знаний. Так вот. Недавно некто Ярославцев, он же Хозяин, принес вам интересный и в полном смысле заграничный паспорт. — Какой еще… — Вы уж не перебивайте. Прогонов возмущенно засопел, но уши его просто-таки оттопырились от внимания к последующим моим словам. Я вкратце ознакомил его с перспективой очутиться на скамье подсудимых как соучастника государственного преступления. — …это именно побег за границу с целью избежания наказания за совершенные преступления, — вещал я. — Побег, не какой-нибудь незаконный переход… Контрабандой Ярославцев не занят, любимой девушки или же родственников в странах с иной общественной системой не имеет. — Такую, с позволения сказать, лекцию я мог бы прочесть и вам, молодой человек, — перебил меня Виктор Вольдемарович. — Увы, ни одного юридического открытия… Ладно, продолжайте. |
