Изменить размер шрифта - +

Однако в силу последовательного саботажа Чемберлена и Даладье, ставивших ставку на развязывание германо-советской войны, о чем уже неоднократно говорилось раньше, в августе 1939 года тройные переговоры окончательно зашли в тупик, и спор о пропуске советских войск через территорию Польши и Румынии явился лишь последним и решающим звеном в длинной цепи предшествующих разочарований. Теперь стало совершенно ясно, что тройственный пакт для борьбы с агрессорами неосуществим, и притом не по нашей вине В самом деле, если бы мы даже допустили, что такой пакт будет в конце концов подписан, то прежде всего возникал вопрос: сколько еще времени понадобится для достижения подобного результата? И не придет ли он слишком поздно, для того чтобы остановить поднятую руку агрессоров? Ведь почва Европы уже горела под ногами А дальше вставал еще более важный вопрос: как будут соблюдать подписанный пакт Англия и Франция? Перед нашими глазами только что прошли горестные примеры Австрии, Чехословакии, Испании. Англия и Франция просто предали эти страны. Где гарантия, что они будут вести себя лучше при выполнении своих обязательств в отношении СССР? Не гораздо ли вероятнее, что Чемберлен и Даладье в критический момент под тем или иным предлогом повернутся к нам спиной? Вся основательность этих сомнений была подтверждена три недели спустя, когда Германия напала на Польшу.

Нет, на эффективный тройственный пакт теперь, в августе 1939 года, не приходилось рассчитывать! Стоило ли в таком случае продолжать тройные переговоры? Стоило ли поддерживать в массах иллюзии на возможность оборонительного союза Англии, Франции и СССР против фашистских агрессоров? Конечно, не стоило.

Надо было думать о чем-то другом. И тут гениальное маневрирование Ленина в дни Бреста давало ответ на вопрос, что следует делать.

В случае прекращения переговоров с Англией и Францией перед Советским правительством вырисовывались две возможные перспективы: политика изоляции или соглашение с Германией, Однако политика изоляции в тогдашней обстановке, когда на наших дальневосточных границах уже стреляли пушки (Хасан и Халхин-Гол!), когда Чемберлен и Даладье прилагали величайшие усилия для того, чтобы толкнуть Германию на СССР, когда в самой Германии шли колебания, в какую сторону направить первый удар, — в такой обстановке политика изоляции была крайне опасна, и Советское правительство с полным основанием отбросило ее. Оставался один выход — соглашение с Германией. Возможен ли он был? Да, возможен, ибо с самого начала тройных переговоров Берлин сильно нервничал и внимательно следил за всеми их перипетиями.

Как выше уже было указано, политики и историки на западе создали легенду, будто бы весной и летом 1939 года СССР вел двойную игру. Так, например, Даладье в апреле 1946 года писал: «С мая (1939 г. —Я. М.) СССР вел двойные переговоры: одни — с Францией, другие — с Германией» . Черчилль менее определенен, но и он в своих военных мемуарах замечает: «Невозможно установить момент, когда Сталин окончательно отказался от всякого намерения действовать совместно с западными демократиями и решил договориться с Гитлером». Отсюда следует, что Черчилль тоже допускает возможность двойной игры со стороны Советского правительства.

Для доказательства наличия такой двойной игры американское правительство опубликовало в 1948 году специальный том о советско-германских отношениях 1939-1941 годов, который содержит крайне тенденциозную подборку документов германского министерства иностранных дел, захваченных западными державами по окончании второй мировой войны в качестве трофеев.

После всего, что было сказано выше, едва ли нужно доказывать, что все такие утверждения являются клеветой и злостным измышлением. Однако представляет интерес несколько внимательнее подойти к только что названному сборнику и посмотреть, о чем же говорят содержащиеся в нем документы? При этом надо иметь в виду две вещи:

Составители сборника несомненно стремились подобрать наиболее выгодные для них и, стало быть, наиболее невыгодные для СССР материалы.

Быстрый переход