|
Во всяком случае, среди цветов одежды преобладали самые яркие – красная кофта, желтая обтягивающая юбка с разрезом впереди с середины бедра, огромные блестящие серьги в ушах. При этом Жермен умудрилась все-таки не выглядеть чучелом и коровой, Олеся это отметила. Конечно, такой наряд был довольно рискованным для этой почти сорокалетней дамы с мощными бедрами, но шла она так уверенно и горделиво, так смотрела на витрины, так ступала по мостовой на своих широких красных каблуках, что было видно – она считает себя красавицей, вполне довольна своей внешностью, своим выходным днем, своим любовником, который, наверное, уже ждет ее где-то, чтобы позавтракать вместе. Олеся оценила эту даму с точки зрения физических достоинств и решила, что лучше всего будет обойтись без встречи с нею.
А на съемках она неожиданно столкнулась с Кристиной. Кристина тоже была москвичкой, у нее был контракт с другой крупной фирмой, она находилась в Париже гораздо дольше, чем Олеся. Ей было всего шестнадцать лет, и она ходила в лицей. – Ой, привет! – обрадовалась та, подбегая к Олесе. – Здорово выглядишь! – И ты, – вяло ответила Олеся. – Как дела? – Очень хорошо. – Кроткая Кристина, очень красивая, настоящая русская красавица, мягко улыбнулась. – Мама как раз вчера про тебя вспоминала. Жалеет, что ты к нам не заходишь. А почему? – Все некогда. – Работаешь? Я тоже много работаю, да еще учусь по утрам… Мама не хочет, чтобы мы уезжали из Парижа, она решила, что, если моя карьера не задастся, я поступлю в Сорбонну. – Для этого деньги нужны, – отметила Олеся. – Конечно, поступай, если можешь, что тебе в Москве делать? – Нет, я по Москве скучаю, – призналась та. – И потом, я не хочу учиться в Сорбонне. – Вот балда, почему! – удивилась Олеся. Она смотрела на свою землячку с легким чувством превосходства. Знала бы та, что ожидает сегодня ее, Олесю, сразу бы заткнулась со своей мамашей и своей Сорбонной. Кстати, ее мамашу Олеся просто ненавидела. Манерная московская дама, совершенно уверенная, что ее дочь – первая красавица в мире, самая умная, самая очаровательная, все должны упасть перед Кристиной на колени и славить ее красоту! Эта дама отвратительно долго рассматривала Олесю при каждой встрече, словно удивляясь, как такая уродина могла выиграть конкурс?! В Париже вообще не должно быть ни одной модели, кроме Кристины, все они в подметки ей не годятся! Слава Богу, дочь не переняла у матери ни одного из этих мнений, но все же какое-то неуловимое самодовольство появилось в ее разговорах. – Не хочу в Сорбонну, потому что еще плохо владею языком, – пояснила Кристина. – Пойми, я не хочу, чтобы надо мной смеялись! И так над русскими смеются… Все из-за нашей лени. – Это ты на меня намекаешь? – усмехнулась Олеся. – Я французского не знаю и знать не хочу. Прекрасно обойдусь без него. Зато английский у меня неплохой. – А у меня два языка! – похвасталась Кристина. – И французский, и английский! Я еще выучу итальянский, наверное, меня потом пригласят в Милан, есть слухи… Может быть, Версаче… Ее глаза мечтательно затуманились, но Олеся снова фыркнула: – Версаче? Он берет только известных моделей. – А я разве неизвестная? – поразилась Кристина. – Мой портрет был в… – Да знаю я, где был твой портрет, – грубо оборвала ее Олеся. – Все, мне работать пора. Пока. – А как твой друг? – Кристина с любопытством смотрела, как на площадке налаживают свет. – Ну тот, с кем ты в рестораны ходишь? – Кто? – У Олеси замерло сердце. |
