– Он вел себя нормально.

– Но тогда ты не могла бы его убить!

– Могла.

– Может быть, он сказал, что бросит тебя? Ты ревновала его?

– Нет.

– А он тебя ревновал? Мучил вопросами, подозрениями? Запрещал встречаться с твоим другом? У тебя есть друг?

– Нет. У меня нет друга. – Она снова ухмыльнулась. Откинула за спину свои длинные волосы. Сказала:

– Дайте сигарету, если можно. – Закурила и продолжала, уже не дожидаясь вопроса:

– Он меня ревновал, но не мучил. Он меня любил.

– Любил?

– Да.

– Он предлагал тебе выйти за него замуж?

– Он женат.

– Ну и что? Он мог развестись.

– Не мог.

– Вот в чем причина?. Ты хотела его развода, а он отказывался?

– Нет. Мне было все равно.

– Совсем все равно?

– Совсем.

– Не знаю, что с ней делать! – обратился помощник к инспектору.

– Что такое? Она все отрицает?

– Наоборот. Все признает. Но ничего не объясняет. Говорит, что убила его без всякой причины, просто потому, что он ей надоел.

– Ненавижу этих поганцев… – пробормотал инспектор. – У них никогда нет причин. Они все делают просто так. Может, сделаем перерыв? Мне неприятно на нее смотреть.

– Да? Но она красивая. Мне ее жалко.

– Спроси, спроси еще раз – почему она это сделала, и тогда отправляем ее в камеру и идем обедать.

– Зачем ты это сделала? – обратился помощник к Олесе. – Можешь все-таки сказать?

Она посмотрела на стену, потом произнесла только одно слово:

– Мерд.

– Дрянь такая! – взорвался инспектор. – Пошли отсюда! Уведите ее!

Олесю взяли под руки, отвели в соседнюю комнату. Там женщина-инспектор велела ей раздеться.

Она брала у Олеси одну деталь туалета за другой, все прощупывала и складывала на столе. Олеся раздевалась равнодушно, сняла с себя все, вплоть до трусиков. Осталась стоять голая, глядя на стену. Потом вещи ей вернули, и она так же равнодушно оделась.

Проходя через ту комнату, где стояли инспектор с помощником, она снова обозвала их дерьмом и гордо ушла. Инспектор выругался ей вслед.

Вечером был еще один допрос. Она или молчала, или ругалась. Ничего не сказала. Подтвердила свои прежние показания. На нее пришли посмотреть Ирен, друзья Бориса. Никто ее не узнал, кроме того человека, который видел ее в ресторане. Ирен уже была в трауре. Черное платье плотно облегало ее сухую фигуру. На глаза спускалась вуаль. После допроса она сказала инспектору, что мать Бориса умерла, как только увидела фотографию Олеси. Но почему это случилось, никто не мог сказать.

Уже уходя из кабинета, Олеся обернулась и вдруг попросила помощника инспектора, чтобы он ничего не сообщал в Москву. На вопрос «почему?» она ответила, что у нее есть два маленьких брата – Костя и Андрей, и она не хочет, чтобы они ее стыдились.

После этого она молча ушла в сопровождении полицейского.

* * *

– Они ее никогда не найдут! – кричала Анна. Она билась в истерике, кусала губы, царапала себе шею ногтями. Павел с трудом удерживал ее, глаза у него были отсутствующие. – Она не вернется ко мне! Ее убили!

Вчера вечером им не удалось найти Алису. Анна позвонила в милицию, заявила, что пропала ее маленькая дочь. К ней приехали, она отдала им фотографию Алисы, описала ее одежду, упомянула огромного слона… Прошла ночь, но результатов все еще не было…

– Прошу тебя… – В его голосе не было никакой уверенности.