Это несчастье приключилось со мной осенью 1986 года, и имело совершенно неожиданные последствия.

Я никогда никому не рассказывала об этом, даже Асбьёрну. В тот раз я здорово испугалась, страшилась за свой разум. Затем я увидела во всем происходящем взаимосвязь, и только поэтому осмелилась написать об этом.

Через пару дней после временной потери памяти я уже открыла рот, чтобы задать Асбьёрну вопрос: «Слушай, а что за блондин к нам заходил?»

И тут я спохватилась. Заходил… Разве это было не во сне?

В голове у меня снова все закружилось, появлялись и исчезали обрывки каких-то мыслей. Молодой парень? Он был здесь. А может не был? Был, но не здесь. Он был в том доме, где прошло мое детство. В Швеции… Но ведь это случилось совсем недавно. Дня два назад! Не может быть. Дома, в котором прошло мое детство, уже давно не существует.

Тут я по-настоящему испугалась. Я теряю контроль над разумом? Я боялась открыть рот. Вдруг я поняла, что Асбьёрн не присутствовал на нашей встрече с юношей. Ведь эта встреча имела место только в моем воображении.

Нет, это не фантазия. Сон?

Я была твердо уверена что нет. Это был не сон.

Когда я поняла что все произошло в момент потери памяти, меня охватил страх. На самом деле я не видела никакого парня, это была игра головного мозга. Но не моего. Кто-то впихнул в мою голову это воспоминание.

Я изо всех сил старалась вспомнить мою встречу с юношей и постепенно все стало вставать на свои места. Для того чтобы вспомнить все, мне пришлось потратить несколько часов.

…В дверь постучали. Я пошла открывать. На пороге стоял белокурый паренек. Я заметила седой локон у виска. Подумала, что он наверняка воспользовался краской для волос. Взглянув в его доверчивые глаза, на его рваную, латаную-перелатаную одежду я поняла, что парню не до последних писков моды.

Он напоминал мне моего помощника: такие же светлые волосы, голубые глаза, излучающие свет. На этом сходство заканчивалось. Парень был намного моложе моего помощника, и профиль его был далеко не таким классическим. Простая душа. Парень был симпатичен. На лице его лежала грусть. Парень стоял молча.

– Заходи, – растерянно произнесла я.

Тут предметы потеряли свои очертания, и я поняла, что нахожусь в доме, где прошло мое детство.

Я ничего не видела. Слышала только его голос, чувствовала что он рядом.

– Нет-нет, – проговорил голос.

И вот тут я ошиблась, подумав, что все это сон. Ведь во сне мы часто слышим голоса и знаем, что рядом с нами кто-то есть. Вы никого не видите, но чувствуете чью-то близость. Это же произошло и со мной.

– Нет-нет, – повторил голос. – Я просто хотел сказать что все идет хорошо. Однако еще многого не хватает.

– Чего?

Я находилась в смущении и растерянности, так как ничего не могла понять.

Что же было дальше, я так и не смогла вспомнить. Я старалась изо всех сил, но все было бесполезно.

Так я никому и не рассказала об этой встрече. В лучшем случае можно было посчитать все это сном, а в худшем – что все мои заверения о том, что я не сошла с ума, не соответствуют действительности.

Позже я поняла что произошло.

В тот раз я впервые встретилась в Линде-Лу.

13

Я написала «первая встреча с Линде-Лу», но не стоит понимать это буквально. В прямом смысле слова я с ним больше не встречалась. Но его внешность запечатлелась в моей памяти. Так что при работе над тридцать шестым томом «Колдовской месяц», я прекрасно представляла себе Линде-Лу.