– Благодарю вас, мистер Кендел, – вежливо сказала гувернантка. – Если я вам не нужна, разрешите удалиться?

– Да-да, конечно. Нет, постойте! Сегодня вы сказали, что…

Миссис Норидж пронзительно взглянула на него, и он осекся. Несколько мгновений ее взгляд сверлил его так, что Эдвард чуть не прикусил язык. Но когда к ним обернулся Дэвид, миссис Норидж уже стояла с выражением крайнего почтения на лице.

– Разве я что-то сказала, сэр?…

– Простите, я ошибся. Вы свободны.

Провожая ее взглядом, мистер Кендел подумал о том, что миссис Норидж знает гораздо больше, чем говорит. И она явно не желает, чтобы об этом догадывался кто-то, кроме него.

«Но обед? – мысленно воскликнул он. – При чем здесь пересоленный обед?»

– Доброе утро, мистер Уокер, – приветствовала его гувернантка.

– О, миссис Норидж! Вы меня ужасно перепугали. Что вас сюда привело в такую рань?

Миссис Норидж указала на газету.

– Я изучала последние новости.

– Но это не последние. У вас ведь тот самый номер, где была статья о кражах?

– Именно так, – подтвердила миссис Норидж. – И при желании здесь можно найти много интересного.

Персиваль слегка порозовел и отодвинулся на шаг назад, чтобы тень от шторы закрывала его лицо.

– А вы отчего поднялись так рано? – любезно спросила миссис Норидж, наблюдая за ним.

– Мне не спалось, – пробормотал священник.

– И вы решили провести утро в гостиной, – кивнула она. – Понимаю. Шесть утра, рассвет…

– Я надеялся почитать свежую прессу, – промямлил совсем покрасневший Персиваль Уокер.

– Боюсь, свежей пока нет. Может быть, удовольствуетесь этой?

Она с невинным видом протянула ему газету. Священник отскочил с таким видом, будто ему предложили дохлую крысу.

– Что ж, если вы отказываетесь, я, пожалуй, изучу ее внимательнее. До встречи, мистер Уокер.

И миссис Норидж удалилась, сжимая под мышкой газету.

Персиваль проводил ее затравленным взглядом.

А гувернантка поднялась в библиотеку и провела там три часа, проглядывая книги о ружьях. Эдвард Кендел в свое время подошел к сбору коллекции основательно и приобрел разнообразные исследования и монографии об оружии.

Сам он вряд ли прочел и десятую часть этих солидных трудов. Но миссис Норидж изучила их, как студент перед экзаменом: быстро и тщательно.

К концу трехчасовой работы перед ней лежали два листа, исписанные мелким, очень ровным почерком. Эдвард, проходивший мимо, заглянул в библиотеку и изумился:

– Миссис Норидж! Что вы здесь делаете?

Гувернантка потерла переносицу.

– Читаю ваши книги, сэр. Когда-то вы дали мне на это разрешение. Надеюсь, оно в силе?

– Разумеется. Нашли что-то интересное?

– Безусловно. К примеру, я узнала, что человек, сделавший ваше японское ружье, – мастер Хаякава, оружейник самого императора. Незадолго до смерти он попал в опалу, оставил двор и скрылся ото всех в маленьком домике в горах. На протяжении года он работал над ружьями и успел сделать пять штук. Одно из них попало к вам. А затем мастер умер. Печально, что дом после смерти хозяина подвергся разграблению. Пропало абсолютно все. Вот здесь написано, – миссис Норидж постучала по увесистому тому, – что украли даже ставни. Таков был конец оружейника, на протяжении многих лет приближенного к самому великому человеку в своей стране, видевшего интриги, закаты старинных родов и рождение новых.

– Это трагичная история, – согласился Эдвард, – но, боюсь, она не делает ружья ни на фунт дороже.